Овладеть во сне

Я расскажу вам эту историю, клянусь — подлинную, но вы не судите меня строго за неё. В семнадцать лет женское тело просто сводит с ума!

Когда этим летом мы всей семьёй отдыхали на даче, к нам в гости на несколько дней приехала тётя Лера. Ей примерно сорок лет, она невысокого роста и обычного телосложения. У нас с ней никаких отношений не было: тётя как тётя, мы почти даже и не общались. День прошел как обычно, все поужинали за общим столом и разошлись спать.

Наша дача — это большой старый деревенский дом с несколькими комнатами и спальнями. Мне была отведена небольшая спальня в самом дальнем крыле, тётю положили ночевать на кушетке в комнате, примыкающей к моей, а родительская спальня находилась в противоположном крыле дома.

Ночью я проснулся и побрёл в темноте в сторону ванной. Проходя через комнату, где спала тётя, я услышал едва слышный храп и в полумраке различил тётину фигуру на кушетке: она спала на боку, чуть поджав ноги и упёршись коленками в спинку кушетки. Тонкая простыня, служившая одеялом, едва закрывала её спину.

Судя по шумному дыханию, тётя крепко спала. Я на цыпочках подкрался к дивану и медленно опустился на колени у самого его края. Я помню, как моё сердце колотилось от волнения и просто оглушало меня стуком в ушах. Дрожащими пальцами я осторожно приподнял простыню и положил её выше, оголив тётину спину и попу.

Сверху на тёте была надета белая футболка, а снизу — чёрные стринги, малозаметные в темноте. В первую секунду мне даже показалось, что белые полушария попы, словно чуть светящиеся в полумраке, совсем голые. Это взбудоражило меня ещё больше. Я присмотрелся к тонкой полоске ткани, нагнувшись так близко, что её кожа будто обдала меня горячим теплом.

Ткань трусиков спускалась между полушариями округлой женской попы, плотно прикрывала пухлые губки промежности и исчезала там дальше, в направлении лобка, где мне не было ничего видно. Я задержал дыхание и ещё раз прислушался к тётиному легкому похрапыванию. А заодно и к звукам в доме: было абсолютно тихо, а тётя спала как ни в чем не бывало.

Я медленно-медленно прикоснулся к ткани её трусиков, прижав дрожащие пальцы чуть ниже её линии пояса. Щипком зацепил стринги, поддел и потихоньку потянул вверх, перемещая пальцы всё ниже к промежности. Полосочка трусиков поднялась и отошла в сторону, постепенно открывая мне белую кожу между полушариями попы, сжатое колечко ануса и чуть припухлые, покрытые завитыми волосками губы. Полоска трусиков зацепилась за тело и так осталась в стороне, не скрывая от меня обнажившихся женских прелестей.

Меня прямо затрясло от возбуждения. До этого я никогда не видел женских подробностей так близко и так свободно. Я снова прислушался к её дыханию и звукам в доме — всё было спокойно. Волнуясь, я прикоснулся кончиком пальца к самому низу половых губ — там, где они снова сходятся вместе. Они показались мне невероятно нежными и мягкими.

Я догадался смочить палец слюной и медленно, осторожно провёл им по всей длине лепестков влагалища, ощущая их необычайную мягкость. Тётин бутон был совершенно податлив под моими пальцами, а её дыхание в темноте ничуть не менялось. Я осмелел, ещё раз намочил палец и стал искать вход в глубину.

После нескольких неловких, но очень осторожных надавливаний на лепестки мой палец скользнул в глубину женского тела. Влажное тепло охватило меня, подушечки пальца раздвигали мягкие ткани стенок и погружались всё глубже. Я испуганно прислушивался к дыханию женщины, с трепетом ожидая, что она внезапно проснётся и незаметно выдернуть палец мне не удастся.

Но нет, она спала. Я поводил пальцем внутри, запоминая необычные ощущения, и помечтал почувствовать касание этих нежных стенок кожей своего члена. Это наверняка должно быть необыкновенно приятно... Мой палец блуждал и блуждал во влажной глубине, стараясь проникнуть всё глубже и почувствовать всё, пока я не вытащил его осторожно.

Чуть осмелев, я примерился и коснулся кончиком пальца её ануса, самой серединки. Сердце ёкнуло от испуга, потому что её колечко вдруг сжалось и вытолкнуло мой палец. Я замер, прислушиваясь к дыханию и готовясь сбежать или спрятаться. Однако тётя похрапывала в том же ритме, ничуть не сбившись. Выжидая, я просидел несколько минут, но ничего не изменилось. Она спала.

Я снова вставил самый кончик пальца в её попку и чуть нажал. Колечко попыталось меня вытолкнуть, не справилось и так осталось держаться, упруго охватив подушечку пальца со всех сторон. Я надавил влажным пальцем и он скользнул чуть глубже. Упругое сопротивление этого отверстия женщины одновременно и пугало, и возбуждало меня. Вдруг от такого вторжения она проснётся?

Ещё несколько осторожных надавливаний, чередуемых ожиданием в несколько минут — и вот мой палец погрузился в её попку уже наполовину! Сильные упругие мышцы то сжимали меня, но расслабленно окутывали, но невероятная запретность происходящего волновала меня даже больше, чем эти ощущения. Я вдруг понял, что вынуть палец незаметно может оказаться ещё сложнее, чем ввести его.

Тем не менее, я продолжал вталкивать свой палец в женскую попку. Когда он почти погрузился, само собой вышло так, что другой палец проник во влагалище. Я согнул пальцы скобочкой и они почти соприкоснулись сквозь отверстия спящей женщины. Я ощутил, как подушечку указательного пальца от кончика большого отделяет лишь какая-то тонкая внутренняя стеночка.

Я как будто держал тётю за промежность двумя пальцами, погрузив их глубоко в её тело и ощущая, как они почти соприкасаются там внутри. Это было такое невероятное впечатление! В голове у меня ухало собственное сердцебиение, руки подрагивали, всё тело горело от стыда и непозволительности происходящего. Мой член просто разрывался от возбуждения, и если бы я не боялся шуметь, я бы начал его ублажать прямо здесь.

Сумасшедшая мысль пришла мне в голову. Деревенская кушетка была так низка, что я, стоя на коленях, мог легко коснуться членом тётиной промежности. Я медленно-медленно, с сожалением вытащил пальцы из нежных тканей, приспустил свои трусы и направил головку члена к цели. В позе, в которой спала тётя, дотянуться членом до её влагалища было практически нереально. Зато шершавой кожи ануса я мог коснуться без проблем, что я и попытался сделать.

Скользкая от моей собственной смазки головка чуть упёрлась в тугое колечко ануса. Я осторожно вдохнул и выдохнул, наслаждаясь этим ощущением — ни одной женщины у меня ещё не было, и это чувство прикосновения к телу было для меня внове. По сравнению с тётиным отверстием головка казалось гигантской — впрочем, ствол вообще распирало от возбуждения так, что мне казалось, будто он удвоился в объёме.

Я чуть надавил всем телом, желая лишь, чтобы мягкая головка моего члена сжалась и упругое колечко окутало её по всей поверхности. Так и произошло, за исключением того, что женское тело вдруг приняло полсантиметра головки внутрь. Анус чуть расслабился и пропустил скользкий наконечник вглубь, лишь придерживая его со всех сторон.

Моё сердце заколотилось совсем бешено. Я почувствовал, что всего несколько движений — и я кончу почти без усилий. Я нестерпимо захотел этих нескольких движений, нажал ещё — и головка погрузилась в тётину попку на две трети. Скользкая, гладкая, она так легко вошла, что я еле успел затормозить толчок, чтобы она не проскользнула вся. Я вдавил её ещё на несколько миллиметров, и вот тугое колечко ануса практически полностью охватило мою головку, даря мне необыкновенные новые ощущения.

Я невероятно медленно, изнывая от возбуждения и страдая от этой медлительности, сделал совсем небольшое движение взад-вперед. Каждый миллиметр движения отдавался во мне наслаждением — скорее от самой мысли о том, что я, ещё почти мальчишка, недозволенно насаживаю на член взрослую женщину. Прислушиваясь сквозь гулкий стук моего сердца к её дыханию, я даже втайне хотел, чтобы она проснулась и осознала происходящее.

Ещё несколько мучительно медленных движений, и вот уже острое ощущение оргазма подкатило совсем близко. Я нехотя отодвинулся от её желанного тела и закончил сам, вытерев руку об трусы. Меня раздирало желание уронить хоть каплю на её попку, но я сдержался. Вдруг она утром заметит?

Сексуальное возбуждение чуть схлынуло, я торопливо вернул тётины трусики на место, прикрыв её прелести и коснувшись их напоследок, накрыл её снова простыней и тихонько ушёл в темноте в туалет, чтобы вымыть руки. Когда я шёл обратно, она уже спала на спине и я вдруг подумал, что всё-таки было бы, если бы она проснулась и увидела мои манипуляции над собой.

Сгорая от стыда, я умчался к себе в спальню и долго не мог заснуть, прислушиваясь к ощущениям и перебирая воспоминания во всех подробностях. Я то фантазировал, что она вдруг проснётся, придёт и ляжет со мной, то боялся, что она утром найдёт неведомый мне признак моего вторжения и произойдёт невесть что.

К счастью, всё обошлось. Я разве что стал избегать её ещё больше. Мне до сих пор стыдно, но всё равно ту ночь я помню в мельчайших подробностях.

Соседка по даче. Следующий вечер.

Весь день я бродил по участку, вспоминая нашу вчерашнюю ночь у костра с тобой, красивой взрослой женщиной. Когда наступил вечер, я заметил как ты подошла к забору: ты улыбнулась мне, приложила палец к губам и кивком пригласила меня в дом. И вот я уже незаметно перебираюсь на твой участок и проскальзываю в двери.

В комнате неярко светит лампа, а ты расставляешь какие-то чашки и блюдца на большом деревенском дубовом столе. На тебе простое летнее платьице в цветочек, с тонкими бретельками и открытым декольте, и твои коленки так соблазнительно видны из-под края платьица.

— Будешь чай? — ты улыбаешься мне.
— Я всё буду, — шепчу я и подхожу ближе. Мысли о тебе и о происшедшем не оставляли меня целый день, я напряжен и возбужден. Мне хочется коснуться тебя, поскорее почувствовать твоё тело. Я подхожу к тебе, обнимаю за плечи и привлекаю тебя к себе.

Ты мягко поддаешься и я страстно целую тебя в твои горячие губы. Твои волосы касаются моей кожи, твоё тело прижато к моему, и ты просто невероятно возбуждаешь меня. Мои руки гладят тебя по спине, по платью, по бёдрам. Я подсаживаю тебя на этот большой и тяжёлый стол, и продолжаю целовать.

Ты сидишь на столе, чуть обнимая меня ножками, а я целую тебя и задираю твоё платье. Твои чудесные загорелые ноги оголяются, открывая мне твои бёдра. Ммм, на тебе простые черненькие трусики из мягкой ткани.. Я задираю платье ещё выше и хочу снять его с тебя через голову. Ты помогаешь мне — поднимаешь руки и я стаскиваю твоё платье.. Твои волосы рассыпаются по плечам, твои глаза задорно блестят и мне это жутко нравится!

Я мгновение рассматриваю тебя, сидящую прямо передо мной на столе и почти полностью обнаженную. Ты в одних только трусиках и я не могу оторвать взгляда от твоих белых грудей: они так красивы! Я глажу тебя от бёдер вверх, по бокам, к этим нежным белым полушариям. Приподнимаю твои груди, нежно массирую их ладонями, сжимаю пальцами сосочки. Это так приятно: доставлять тебе удовольствие..

Ты уже расслабилась, тебе приятно, но на столе не очень удобно сидеть. Я осторожно укладываю тебя на спину и беру в руки твою левую ножку, целую коленку и пальчики на ноге, глажу твою гладкую кожу. Ты лежишь и смотришь на меня, твоя грудь теперь смотрит чуть в стороны, твои ладошки ласкают моё бедро. У меня нет сил терпеть. Я быстро раздеваюсь сам, и вот уже мой разгоряченный член прямо напротив твоих бёдер. Я ещё раз глажу твоё тело и твои ноги, поддеваю руками трусики и снимаю их с тебя. Ммм, это так приятно — стаскивать с тебя трусики. Это так трогательно и интимно!

Ты лежишь передо мной на этом большом деревенском столе, твои ножки разведены в стороны и твои розовые лепестки так и манят меня. Я не могу удержаться от искушения, опускаюсь на одно колено и целую тебя туда, нахожу губами клитор и нежно посасываю его, ласкаю его кончиком языка. Расправляю языком твои лепесточки, нежно лижу каждый и очерчиваю большую букву О вокруг твоей промежности. Ты так влажна и горяча там, ммм...

Я подхватываю тебя за бёдра и направляю свой член прямо в твою горячую глубину. Он медленно входит, проскальзывая внутрь и раздвигая твои нежные лепестки, а ты чуть выгибаешься от удовольствия, ощущая этот первый толчок. Я нанизываю тебя на член, входя всё глубже и глубже в твоё тело. Я начинаю движения, толчки.. Мои руки крепко держат тебя, а ты обхватываешь меня ножками за бёдра и прижимаешь, стараясь вжать меня в себя ещё сильнее. Ммм, какая картина: всё твоё тело вздрагивает и сотрясается от наших движений. Я дотягиваюсь до твоих грудей и снова сжимаю, массирую их, кручу и жму твои розовые сосочки..

Через некоторое время я останавливаюсь на пару секунд и переворачиваю тебя на животик. Это ещё более зрелищно для меня: твои длинные загорелые ножки вытянуты и раздвинуты, белая округлая попка соблазнительно торчит прямо передо мной, а твои волосы разметались по плечам. Ты оперлась на локти и нетерпеливо ждёшь, когда же я снова войду в тебя..

Я не заставляю тебя ждать — мой член вонзается в тебя, скользит по передней стенке твоего влагалища всё дальше, во влажную глубину. Мне нравится, как ты выгибаешь спинку и как подаешься назад, навстречу моим движениям.. Умничка! Я наклоняюсь и подхватываю твои груди, продолжая насаживать тебя на свой член снова и снова...

Массивный деревенский стол, кажется, даже не шелохнется от наших движений, но чашка на том конце стола позвякивает и медленно ползёт к краю... Я замечаю, что твоя спина порозовела и что ты сжала пальчиками мягкую белую скатерть на столе. Твои стоны стали длиннее и громче... Я усиливаю толчки и убыстряюсь, входя в тебя со всей своей энергией, ещё и ещё...

Вот ты выгибаешься, и стонешь, и вся вздрагиваешь, так что мне кажется, что я смог доставить тебе удовольствие. Это чувство переполняет меня и я кончаю сам, выплёскивая горячую струю прямо внутрь твоего тела, орошая стенки твоего влагалища горячими каплями. Я с наслаждением сжимаю пальцами твои ягодицы почти до боли, исторгая последние капли и тяжело дыша...

Ты мне нравишься такая — утомленная, истерзанная мной, расслабившаяся от наслаждения. Наконец я отстраняюсь, с благодарностью целую твой истекающий соками цветок и сажусь на стул отдыхать... Ммм, как ты всё-таки хороша: раздетая, вспотевшая, с сияющими глазами и взъерошенными волосами..

Стриптиз в библиотеке

Никогда бы не подумал, что я в свои законные летние каникулы вдруг буду коротать дни в районной библиотеке, раздавая книжки редким читателям и отвечая на ещё более редкие их вопросы. Но увы, практика в девятом классе оказалась обязательной и мне даже, можно сказать, повезло: мои однокурсники подметали школьный двор и помогали физкультурнику, который эксплуатировал их и в хвост, и в гриву.

Моей начальницей и, собственно, единственным официальным работником библиотеки, не считая уборщицы, была Наталья Андреевна: невысокая женщина лет 35-ти, стройная, изящная, с прямыми русыми волосами до плеч, пронзительными серыми глазами и суровым нравом.

Она практически не общалась со мной, раздраженно вздыхала и поджимала губу, когда я делал что-нибудь неправильно. Когда я только появился в библиотеке, она некоторое время провела со мной за одним столом, обучая склеивать разные типы книжек, но дальше этого наше общение не пошло.

Когда рваные книжки закончились, Наталья Андреевна пересадила меня за старенький библиотечный компьютер и заставила вводить книги в каталог. Это оказалось куда более утомительно: на старой расшатанной клавиатуре надо было без ошибок вводить имя автора, название, уникальный номер и прочие данные каждой книги.

Интернета не было, все эти пыльные книги вокруг порядком осточертели, поэтому в свободную минуту я выискивал медицинские журналы и разглядывал в них рисунки женских грудей и гениталий. Пару раз Наталья Андреевна практически поймала меня на этом, но я всё же успевал захлопнуть журнал и сделать вид, что несу его куда-то.

Засмотревшись на ножки очередной девушки в читальном зале, я задумался и мне пришла в голову отличная идея! Весною отец подарил мне цифровой фотоаппарат, которым я с тех пор почти и не пользовался. Фишка в том, что в фотике был режим медленной съёмки: он мог делать снимки раз в 15 секунд на протяжении пары часов.

Я приволок фотик в библиотеку и стал думать, как бы его приспособить, чтобы он оказался под столом как раз напротив ног какой-нибудь студентки. Увы, столы были открыты со всех сторон — парты как парты, даже без передней доски. Единственный полностью закрытый стол, под поверхностью которого можно спрятать фотик — это мой собственный. Ну не себя же фотать, в конце концов?

Мимо прошла Наталья Андреевна и я вдруг обратил внимание, что на ней узкая юбка до колен. Ага! Вот оно! Я залез под свой стол, переключил фотик в режим постоянной съемки и запустил программу ввода книг. Потому позвал Наталью Андреевну:

— Наталья Андреевна, вы не посмотрите?
— Да? — Она подошла поближе и я невольно покосился на её ножки — стройные, гладкие, без колготок. Ах, только бы она села за стол.
— У меня каталог не переключается в режим ввода, завис, что ли?

Наталья Андреевна нагнулась к клавиатуре, чтобы посмотреть, но я "галантно" отодвинул стул и она села. Моё сердце забилось, как молот, и мне стало жарко от собственной наглости. Наталья Андреевна сидела на моём стуле, а фотокамера автоматически щелкала прямо у неё между ног, делая снимок за снимком. Я надеялся, что автофокус и высокая чувствительность объектива сделают свою работу.

— Почему не переключается? Вот же, переключился! — Наталья Андреевна нажала кнопку и программа нормально переключилась в нужный режим.
— Ой, а у меня почему-то не работала... — промычал я. — Извините.

Наталья Андреевна ушла, я подождал несколько минут и торопливо полез под стол. Отцепил камеру, повернул колёсико в режим просмотра фоток и стал листать одну за другой. Мои руки дрожали и вспотели от напряжения, в ушах стучапо и лицо раскраснелось. К счастью, библиотека уже закрылась и посетителей не было.

Я нажимал на кнопку, проматывая фотки с конца в начало. Сначала промелькнуло моё перекошенное лицо и протянутые к камере руки, потом мои колени, потом просто стул, потом мои кроссовки и ноги Натальи Андреевны возле стула, а потом вдруг её колени прямо перед объективом. Аппарат прибавил яркости так, что колени казались белыми и яркими, и высветил полоску трусов у Натальи Андреевны между ног.

Я внимательно всмотрелся и прибавил увеличения. Подробностей на маленьком экранчике было не рассмотреть, но я потом рассмотрю всё дома на компьютере. На Наталье Андреевне были надеты белые трусики с каими-то совсем деревенскими цветочками и розовой каёмочкой. Трусики были смяты в складочки и казалось, что они облегали её половые губки. Я был уверен, что вот эта складочка посередине совпадает с рельефом вульвы Натальи Андреевны.

Фотоаппарат дрожал в потных руках, но я старательно рассматривал фотку, делая её всё ближе и ближе. Каемочка трусиков с одной стороны была совсем вжата в промежность, а с другой чуть открывала край половых губ. Мне казалось, что я вижу неровную кожу и завитки волос, но я не был уверен. Я сделал увеличение ещё сильнее, и белая полоска трусиков в цветочек заняла весь экран.

— Это я? — Голос был злым и строгим.

Я чуть не уронил фотоаппарат и в ужасе поднял взгляд. Справа от меня стояла Наталья Андреевна и смотрела прямо на меня. Я неловко покачал головой.

— Н-н-нет, Натал...
— Дай сюда! — Она выхватила фотоаппарат из моих рук и мельком взглянула на снимок ещё раз. - -Ах ты гадина!!

Я весь сжался. Мой худший кошмар воплотился в реальность.

— Какого черта тебе надо?! Что, голых баб не видел?! Журналов тебе мало?!! Интернета?!

Она кричала на меня и сжимала мой фотик в кулаке так, что я опасался даже за его металлический корпус. Зря опасался — минута, и фотик с силой полетел в пол, разлетаясь на кусочки.

— Что ты там не видел, а?! Гадёныш! Гадёныши и сволочи прямо с детства, не могу просто! На, смотри!

Наталья Андреевна вдруг задрала юбку и я увидел те самые белые трусики в цветочек с розовыми каемочками. Они выглядели застиранными и смятыми. Она быстро поставила правую ногу на стул передо мной, а затем рывком отвела полоску своих трусов в сторону: я тут же невольно вперился взглядом в розовые лепестки её влагалища и черные завитки волос.

— Нравится, сука?! Подонок! Сволочь!

Она сбросила ногу на пол и я не осмелился поднять на неё глаза. Никто из взрослых никогда так меня не называл.

— На, ещё смотри, пока насмотришься! Мерзкая дрянь!

Наталья Андреевна одним движением развернулась, расставила ноги, одной рукой задрала юбку, а другой подцепила свои трусы прямо на заднице и отодвинула в сторону. Я увидел большие белые полушария её попы, серое сморщенное кольцо сфинктера и немного волос под ним там, где в промежности заканчивалось влагалище. Сфинктер на моих глазах сжался сильнее, потом снова вернулся в исходное состояние, и я, кажется, увидел немного розовой кожи в его в крошечных и в основном серых складочках.

Я находился в состоянии шока, был страшно испуган и не знал, что сказать. Она повернулась ко мне, её лицо было красным от гнева и ярости, и указала пальцем на дверь:
— Вон отсюда, гадина! Быстро! И чтоб я тебя больше здесь не видела!

Я пулей вылетел из помещения, сбежал вниз по лестнице и помчался по улице так, будто боялся, что она меня догонит. К счастью, никто в школе ничего не узнал, и практика оказалась мне зачтена. И хоть районную библиотеку я с тех пор обходил десятой дорогой, воспоминание об этой задранной юбке и сдвинутых, туго натянутых трусах Натальи Андреевны долго не выходило у меня из головы.

Лия и Наташа

В первый день на пляже мне не очень-то повезло. Одиноких девушек почти не было, знакомиться никак не получалось, да и устал я после поезда изрядно. Ещё раз пожалев, что никто из однокурсников не смог со мной поехать, я перевернулся на спину, закрыл глаза и принялся просто загорать, не думая ни о чём.

Через некоторое время кто-то окликнул меня. Я открыл глаза:
— Молодой человек! — Недалеко от меня стояла дама лет тридцати с чем-то, и рядом с ней на коврике сидела ещё одна примерно того же возраста. — Можно вас попросить?
— Да? — отозвался я.
— Присмотрите за нашими вещами, если вас не затруднит? Вы же не уходите?

Я согласился и перевернулся на живот, чтобы читать книжку и приглядывать за соседним ковриком. Дамы пошли к воде, а я некоторое время разглядывал их стройные ноги и обтянутые купальниками округлые попки. Эх, познакомиться бы всё-таки с девчонкой какой поскорее...

Дамы пришли обратно, мокрые и весёлые, и сквозь ткань купальников у них на груди отчетливо виднелись острые соски. Я улыбнулся и показал на их вещи:

— Вот, всё как есть, в целости и сохранности.
— Спасибо, молодой человек! — Они достали полотенца из сумки и стали вытираться. Дама со светлыми волосами повернулась ко мне. — А хотите абрикос? У нас тут их целая сумка.

Она подвинула в мою сторону пакет и из него на коврик посыпались яркие спелые абрикосы.
— Присаживайтесь сюда.

Дамы чуть подвинулись и указали мне место на коврике возле себя. Я с удовольствием уселся — всегда приятно посидеть рядом с симпатичными женщинами в мокрых купальниках, пусть даже не моего возраста. Я вежливо запустил руку в пакет и вынул парочку абрикос. Они уже нагрелись и были приятно горячими.

— Меня зовут Наталья, — представилась блондинка, — а это Лия.
— Очень приятно, Алекс.
— Алекс — это Алексей?

Я кивнул.

— У нас был когда-то один знакомый Алексей, — сказала Лия. — Хороший был парень, да, Наташ?

Наталья зажмурилась и встряхнула мокрой копной светлых волос:
— Жаль только, что давно не слышала о нём ничего. А ты студент?
— Ага, третий курс политеха. — Я хотел приврать один-два курса, но передумал. — Вот, заработал себе на отпуск в Крыму и приехал на недельку.
— Классно, — протянула блондинка. — Совсем один приехал? Без друзей, без девушки?
— Друзья не смогли, а девушки у меня пока нет.
— Эх, студент. Как там жизнь-то в Киеве, кипит? Хорошо учишься?

Я принялся рассказывать стандартные истории из студенческой жизни, женщины смеялись, сочувствовали и вспоминали в ответ что-то своё. Оказалось, что когда-то они вместе учились в институте и вообще они подруги почти с детства. Пока мы беседовали, дамы легли на коврик и пригласили и меня полежать рядом: мы лежали все втроем параллельно, на животах, опёршись на локти и поглядывая друг на друга. Я краем глаза рассматривал их прелестные пышные груди, контуры которых было отлично видно из этого положения.

Так прошло довольно много времени. В какой-то момент я удостоился чести растереть масло по спине и ногам Натальи: я с удовольствием касался горячей нежной женской кожи, мял и массажировал её. Лию Наталья намазала сама, а потом намазала маслом и меня, и я наслаждался прикосновениями нежных рук к своей спине и ногам. Всё-таки хорошо, что дамы взяли меня сегодня к себе в компанию.

Ближе к полудню речь зашла об обеде:
— Ты, студент, наверное, голодаешь совсем?
— Почему же? — я улыбнулся. — У меня питание трёхразовое, понедельник-среда-пятница, а что?

Женщины рассмеялись.
— Эх, студент... Мы квартиру снимаем в городе, у нас всё питание своё. Пойдем с нами, мы тебя накормим как следует. А то, небось, уже и позабыл вкус домашней еды?

Я сглотнул и торопливо согласился. Да уж, в моём номере меня ждали только Роллтон и Доширак.

***

Квартира выглядела уютно и чисто по-женски опрятно. Всюду лежали маленькие и большие коврики, салфеточки, стояли вазы и картинки.

— Это наша знакомая сдаёт, — сказала Лия. — Нам совсем недорого получается. Заходи, разувайся.

Я сбросил сандали и прошёл в комнату. Лия пошла на кухню, а Наталья кивнула мне, указывая на кресло, и ушла в соседнюю комнату — видимо, спальню.

— Я сейчас. Не входить.

Дверь закрылась и за нею послышался шорох одежды — женщина переодевалась. Пока я разглядывал обстановку, Наталья вернулась в белой футболке и легкой серой юбке до колен. С юбкой её ножки выглядели ещё стройнее. Мы вместе убрали лишние вещи с большого стола, и стали помогать Лие приносить еду из кухни.

Лия воспользовалась моментом и тоже переоделась, представ перед нами через некоторое время в симпатичном светлом платьице. На столе уже стояла вареная молодая картошка с каким-то мясом, салатик и запотевшая бутылка красного вина. Я открыл её и разлил прохладное вино в бокалы.

Мне стало понятно, что, пожалуй, я понравился какой-то их них, и она хотела бы продолжить отношения. Но которой? Наверное, в какой-то момент вторая вежливо уйдёт, оставив нас одних. Или мы назначим встречу позже? Я постарался стать самой любезностью и уделял максимум внимания каждой даме.


***

Мы беседовали, смеялись, и пили вино. Разговор плавно перешёл на тему того, как трудно мне, неудачнику, познакомиться с девушкой, и дамы наперебой давали мне советы. Они хвалили мою фигуру, подсказывали, как себя вести и постоянно подшучивали надо мной. Я неумело отшучивался в ответ.

Казалось, дамы соревновались в остроумии и провоцировании, и вообще пребывали в игривом настроении.

— Что-то жарко стало, — вдруг сказала Наташа и одним махом стянула с себя футболку.

Я замер от неожиданности. Под футболкой обнаружился ажурный бюстгальтер, получашечки которого красиво очерчивали и приподнимали округлую Наташину грудь. Наташин животик оголился и выглядел очень эротично. Я молчал и пытался всё понять — взрослая женщина при мне практически разделась до белья. Да, я видел её уже в купальнике на пляже, но это совсем не то!

Я посмотрел на Лию. По идее, Лия должна была понять железобетонный намёк подруги и пойти куда-нибудь по делам. Лия, похоже, поняла его иначе:

— Да, жарища невыносимая. Как жаль, что кондиционера нет. — она привстала, задрала своё платье и стащила его через голову. Мне показалось, что у меня отвисла челюсть.

На Лие были белые трусики и белый мягкий лифчик с едва заметными кружевами. Женщина демонстративно обмахнулась лежащим на столе журналом как веером и посмотрела на меня.

— Да, жара просто ужас какой-то... — пробормотал я, поколебался мгновение и снял футболку. Теперь мы все сидели за столом раздетые до пояса, разве что дамы были в бюстгальтерах. Я не знал, как себя вести и что дальше говорить.

— Лийка, смотри как ему жарко. Давай-ка поможем ему. — Дамы вдруг синхронно встали, приблизились ко мне и повалили меня на диван. Я дал им себя опрокинуть, и они взялись за мои шорты — рраз, и шорты слетели с моих ног. Я остался лежать перед двумя женщинами в одних плавках.

— Как похож, а? — сказала Лия. — Совсем как Алёшка.

Они переглянулись, сели по обе стороны от меня и погладили меня руками по груди и животу. Я задрожал от этих приятных касаний прохладных женских ладошек. Женщины играли с моим телом, водили ладонями по моим ногам, по внутренней стороне бедра и прямо по трусам — мой член напрягся и отчетливо вздымался под тканью плавок. Лия погладила его ладошкой сквозь трусы и наклонилась ко мне ближе.

— Тебе нравится?
— Да, — выдохнул я.

Лифчик на ней вдруг расстегнулся и чашечки упали прямо на меня. Белые груди с большими сосками висели прямо надо мной. Женщина нагнулась ещё ближе, посмотрела мне в глаза и медленно впилась своими губами в мои. Её губы оказались горячими и нежными, я с наслаждением целовал их.

Она отстранилась, и я увидел, что Наташа уже тоже обнажилась до пояса. Её грудь тоже была белой и выглядела очень нежно и изящно. Наташа наклонилась ко мне и опустила груди прямо на моё тело. Я почувствовал ласковое прикосновение женской кожи... Наташа чуть изогнулась и провела грудью по моей груди и немного по животу. Это было безумно приятное ощущение, я не удержался, обнял женщину рукой за голую талию и наклонил к себе поближе.

Приблизив её лицо к себе, я поцеловал и её. Наташины губы мне показались чуть тоньше и чуть нежнее, чем Лиины. Я гладил её по бархатной спине, по нежным линиям тела, коснулся правой груди и нежно помассировал её. Какое удовольствие! Последний раз у меня была девушка больше чем полгода назад, когда я познакомился в зимнюю сессию, и у неё не было таких пышных полушарий. Я сжал Наташин сосочек и чуть покрутил его, больше наслаждаясь этим сам, чем даря удовольствие ей.

Лия тем временем гладила мои плечи, руки, ноги. Она поддела пальчиками мои трусы и потянула их вниз. Я позволил ей стащить их с себя, и мой напряженный член затрепетал прямо перед дамами.

Лия осторожно коснулась яичек и нежно погладила кожу мошонки кончиками пальцев. Я вздрогнул от удовольствия. Наташа тем взяла мой член в ладонь и осторожно оттянула кожу вниз, полностью обнажая уже почти открытую головку. Другой рукой Наташа погладила меня по лобку и по бёдрам.

Лия нагнулась совсем низко и поцеловала внутреннюю сторону бедра совсем недалеко от члена. Горячий поцелуй чуть ли не обжёг меня. Наташа наклонилась ко мне, легла грудью на мой живот и стала целовать мою практически безволосую грудь и мои соски. Ещё ни одна девушка не целовала мне соски — это оказалось очень нежное и приятное ощущение.

Я дотянулся до Наташиной правой груди, нежно смял её и стал вращать и массировать её упругий сосочек. Другой рукой я поймал левую Лиину грудь и нащупал её сосок, мгновенно затвердевший в моих пальцах. Женщины целовали меня, ласкали и гладили моё тело, а я старался как можно старательнее гладить и ласкать их в ответ.

Когда в очередной раз Наташина юбка коснулась моего бедра, я нащупал на её поясе молнию и осторожно расстегнул её одной рукой. Наташа отвлеклась, взялась за края юбки и спустила её вниз. Теперь, как и Лия, она была в одних трусиках, правда чёрных, но очень кружевных. Сквозь прозрачную сеточку было видно рыжеватую полосочку волос на лобке. Я благодарно погладил женщину по попке, ощущая упругую ткань трусиков под рукой.

Лиины поцелуи были уже совсем близко к члену. Она вдруг подняла голову, подмигнула Наташе и спросила:
— Устроим молодому человеку рай на земле?

Наташа игриво посмотрела на меня и нагнулась ближе к члену. Уверенно взялась за ствол правой рукой, приоткрыла губки и осторожно погрузила блестящую головку прямо в рот. Не успел я почувствовать горячие и нежные губы Наташи на своем члене, как Лиин язычок начал облизывать мои яички. Женские руки тем временем ласково гладили мои бёдра и лобок.

Я изнывал не столько от наслаждения, которое дарили мне ласки Лии и Наташи, сколько от самой мысли, что две взрослые незнакомые женщины страстно и с удовольствием сосут мой член. Я не продержался и нескольких минут и даже сам не понял, как кончил. Ощущения были очень интенсивными, и сам момент я пропустил.

Наташа чуть отстранилась и ладонью смахнула смесь спермы и слюны с губ. Улыбнувшись, она смерила меня взглядом:
— Интересно, молодой человек, на что же вы способны для двух дам?
— На что угодно! — выдохнул я.

Лия посмотрела на мой упавший член:
— Ой ли? Наташенька, как ты думаешь, нам хоть что-нибудь достанется?

Я спешно собрался с силами и повалил Наташу на диван рядом с собой. Мои руки сами нашли её груди, я начал целовать её в губы, шею и плечи... Наташа засмеялась, расслабилась и вся раскрылась передо мной, давая мне доступ к своему телу. Я исступленно ласкал и гладил её тело, тем временем прикидывая, как бы мне одновременно уделять внимание и второй женщине.

Наташа вдруг помогла мне:
— Лиечка, иди сюда, — она похлопала по дивану рядом с собой. — Ложись вот тут.

Лия опустилась на свободное место рядом с Наташей, и они слились в поцелуе. Я целовал Наташин животик и восхищенно наблюдал, как груди обеих женщин почти соприкасаются совсем рядом со мной. Наташа смяла Лиину грудь рукой, а Лия запустила свою ладонь в Наташины волосы. Они целовались и ласкались, почти не обращая внимания на меня.

Я взялся за резинку Наташиных черных кружевных трусиков и потянул их вниз. Медленно, с наслаждением разглядывая, как перед моими глазами появляются светлорыжие волоски и нежная кожа женского лобка. Наташа согнула ножки, помогая мне снять с неё трусики, и затем, будто бы ничуть не смущаясь, раздвинула их передо мной.

Выстриженные полосочкой волосики, сочные нежные розовые лепестки влагалища — меня не надо было упрашивать. Я погрузился лицом в этот влажный цветок и стал старательно ласкать Наташину вульву языком. Справа от меня оказались Лиины бёдра — Лия лежала на боку рядом с Наташей, продолжая целоваться с ней и мять её груди.

Одной рукой я ухватил сзади белые Лиины трусики и потащил их вниз, огибая всю её пышную женскую попу. Лия чуть помогла мне, приспуская трусики сбоку на бедре, и вскоре тоже осталась совсем голенькой. Я погладил ладонью по внутренней стороне её бедра и осторожно нащупал мягкие половые губки. Они были горячие и истекали женскими соками. Я смочил в них пальцы и стал ласкать и массировать Лиин клитор. Лия чуть ли не обняла мою руку ногами и начала немного двигать бёдрами в такт моим движениям.

Мой член снова встал и мне не терпелось приступить к действиям, но я не решался прекратить ласки интимных губ моих женщин. Я просто прижался горячим стволом к Наташиной ноге и наслаждался соприкосновением с её прохладной кожей.

Наташа приподнялась на локтях, перестала целоваться с Лией и посмотрела на меня:
— Алёшенька, или сюда. — она развела ножки в стороны и призывно вильнула бёдрами. Лия слезла с моей ладони, отодвинулась в сторону и стала с интересом наблюдать.

Я покосился в сторону своей одежды:
— У меня презервативы есть...
— Не нужно, Алёшенька. Тебе нужны, Лиечка?

Лия с улыбкой покачала головой:
— Мне их и надеть-то не на что.

Я не стал ждать, поднялся и лёг на Наташу. Член мягко погрузился во влажное лоно и я затрепетал от ощущения тепла и нежных касаний вокруг ствола. Головка проникала всё глубже, раздвигая мягкие складочки Наташиного влагалища. Мои бёдра плотно прижались к Наташиным, наши тела сплелись вместе. Я почувствовал, как её соски упруго соприкоснулись с моей грудью.

Насладившись ощущениями первого проникновения, я начал двигаться. Член тонул во горячей и влажной глубине, приятные женские ножки оплели меня, и я почти забыл про Лию, когда её ладошки вдруг погладили меня по напряженным ягодицам, едва не коснулись ануса и скользнули между моих ног, к мошонке. Я почувствовал, как Лиины пальчики поглаживают то мои яички, то Наташины влажные губки. Лия сидела где-то у нас в ногах и ласкала нас с Наташей.

— Ммм, Лиечка... — простонала Наташа.

Наташино влагалище вдруг сжало мой член плотней и я почувствовал его нижней стороной что-то необычное. Похоже, Лия просунула пальчик прямо под моим членом. Я сделал сильное движение бёдрами и ощутил кисть её руки прямо у нас с Наташей между ног. Скользкий пальчик продолжал ласкать Наташу изнутри, чуть оттягивая её влагалище вниз.

Вторая рука Лии опустилась мне на ягодицы и стала гладить меня, двигаясь в такт с ними. Вскоре нежные женские пальчики проскользнули в щель между ягодицами и Лиин большой палец лёг на кружок моего ануса. Я почувствовал, как она приятно массирует это напряженное колечко, и с удовольствием продолжил трахать Наташу. Ощущения от того, что мой член раз за разом погружается во влагалище, и одновременно другая женщина ласкает мой анус, были просто невероятные.

Наташа выгнулась подо мной и, сбиваясь, проговорила в сторону Лии:
— Ах, Лиечка, это так хорошо.. Хочешь попробовать?
— Спрашиваешь. — Лия рассмеялась, а Наташа жестом остановила меня и выскользнула из-под моего тела.

Я повернулся и посмотрел на Лию: женщина откинула волосы в сторону и стала на четвереньки попкой ко мне. С нескрываемым удовольствием я стал рассматривать это радующее каждого мужчину великолепие: белые полушария округлой женской попы, крепко сжатое розовое колечко ануса и чуть припухшие влажные губки, окруженные завитками чёрных волос под ним. Лия чуть раздвинула ножки, я стал на колени и придвинулся к ней поближе.

Мой член был скользкий и весь блестел от Наташиной влаги. Я приблизился ко второй женщине вплотную и положил ладони ей на бёдра, чтобы ощутить свою власть над женским телом. Лия приятно подалась назад под моими руками. Я направил член прямо в устье её влагалища и легко проскользнул в горячую и влажную глубину. Лиино влагалише показалось мне чуть короче и плотнее Наташиного.

Я сделал несколько пробных толчков и набрал ритм, делая широкие движения и насаживая женщину на свой член всё сильнее. Лия опустила голову и двигала бёдрами, навинчиваясь на мой ствол. Я забылся в приятных мыслях о двух женщинах и движениях в одной из них, а Наташа некоторое время отдыхала рядом.

Продолжая толчки, я посмотрел на Наташу, чуть отдышался и решился предложить:
— Девчонки, а можно такую штуку... Я всегда хотел попробовать. — Я перевёл дыхание. — Наташа, становись сюда рядом.

Лия чуть обернулась, наблюдая, а Наташа стала рядом с ней на четвереньки. Теперь обе женские попы были прямо передо мной: одна, плотно насаженная на мой член, и вторая, сочная и округлая, совсем рядом. Я вынул мокрый член из Лии, подвинулся, разглядывая два призывно раскрытых влагалища перед собой, и с наслаждением всадил член в самую глубину Наташиной дырочки. Разница в ощущениях между обеими женщинами подарила мне ещё одну волну наслаждения.

Насаживая Наташу поплотнее, я погрузил два пальца в Лиино влагалище и стал ласкать её изнутри. Женщины тем временем дотянулись до грудей друг друга и стали целоваться, массируя пальчиками сосочки одна другой. Похоже, у них был большой опыт во взаимных ласках.

Я снова остановился, вынул член из Наташиной дырочки, передвинулся к Лииной попке и вставил его в разгоряченное влагалище. Горячие влажные стенки охватили мой ствол и чуть ли не засосали его внутрь. Свободной рукой я нащупал Наташины влажные губки и стал теперь ласкать их в такт своим движениям.


Мы продолжали и продолжали, пока дамы не истощили меня полностью и я не упал без сил. Мы уснули все втроём в каком-то сумасшедшем переплетении, и этот сон был безумно сладок для меня.

Машка-однокурсница

В общаге было по-летнему пусто, заканчивалась сессия, и большинство студентов уже разъехались по домам. Я спускался по лестнице, когда меня окликнули:
-- Алекс, погоди!

Я едва не споткнулся на ступеньке и повернулся. На лестничной площадке стояла Машка, однокурсница, и приветливо улыбалась.
-- У тебя есть две последние лекции по философии?
-- Да, конечно! -- Я закивал головой. Машка была моей волшебной мечтой все эти четыре курса, но всегда выбирала других парней. Симпатичная, стройная, даже в простых спортивных штанах и футболке она выглядела женственно и привлекательно. Округлая грудь восхитительно просматривалась сквозь белую футболку, а линии бёдер так и манили к себе. Я поспешил отвести взгляд.

-- Можно у тебя одолжить их до завтра?
-- Давай я их прочитаю сам, а потом бери хоть до экзамена! -- Я поразмышлял -- Заходи в десять вечера, я как раз успею.
-- Договорились, -- просияла Машка. -- Спасибо! До вечера!
-- До вечера! У меня открыто, можешь не стучать, я всё равно почти всегда в наушниках.

***

В девять вечера я совсем ошалел от чтения философии и стал фантазировать, представляя себе Машку в одежде и без. Член напрягся, рука сама нащупала его и я улёгся на диване, спустив трусы до колен и мастурбируя. Я представлял себе нежные машкины груди, упругие соски и нежные губы. Я почти физически чувствовал, какими сочными и податливыми должны быть её интимные губки, как нежно они будут обволакивать ствол моего члена.

Вскоре член изверг струю спермы, горячий потоком упал на мою руку и стёк на живот. Я представил себе, как Машка стоит на коленях передо мной и слизывает эти белые горячие капельки. Ммм... Дотянувшись до салфетки, я вытер остатки семени, улёгся поудобнее и незаметно для себя уснул.

***

Я проснулся от ощущения присутствия в комнате. Осмотревшись, увидел свои спущенные трусы и шорты, лежащий поникший член и стоящую в центре комнаты Машку. Машка, явно ошарашенная, смотрела то на мой оголенный ствол, то на меня. Её ротик приоткрылся, но она ничего не говорила.

Меня пронзил чудовищный стыд, я неловко прикрыл рукой своё достоинство и потянулся за трусами. В ступоре я никак не мог придумать, что сказать, чтоб хоть как-то разрядить обстановку.

Вдруг Машка сделала шаг вперёд и решительно стянула футболку через голову. Её волосы чуть растрепались от этого, а нежные, чуть загорелые груди обнажились прямо передо мной. Машка приблизилась ещё и села на край дивана. Я тем временем глотал ртом воздух и во все глаза смотрел на неё, забыв даже натянуть трусы.

Машка сбросила тапочки, поддела свои общажные штаны пальчиками и ловко стащила их с себя. Простые белые трусики на округлых девичьих бёдрах выглядели завораживающе. Девушка сидела рядом со мной, обнажённая, в одних лишь белых ситцевых трусиках. Мне казалось, что я чувствую тепло её тела, так близко она сидела от меня.

Она протянула руку и коснулась моего бедра. От нежного касания я почти застонал. Вместо этого я прошептал "Маша?..." Она приложила пальчик к губам и погладила меня снова, медленно обведя ладошкой круг вокруг моего члена. Я задрожал от наслаждения. Машка сделала ещё несколько ласкающих движений, а потом наклонилась к моему лицу.

Её глаза блестели прямо передо мной, я чувствовал вишневый запах её губ и легкое прикосновение локонов её волос. Грудь почти касалась меня, полушария покачивались совсем близко. Я притянул девушку поближе и старательно поцеловал в медовые губы. Она послушно отвечала на мои поцелуи, закрыв глаза и прижимаясь ко мне всё плотнее.

Я целовал её, гладил её тело и с восхищением касался нежных грудей. Она уже почти упала ко мне на кровать, обнаженными бёдрами я чувствовал её бёдра, а мой член уже почти звенел от напряжения. Я повалил Машку на себя, наслаждаясь приятной тяжестью её тела на мне, а потом уложил рядом с собой. Освободился от одежды и принялся ласкать девушку со всем старанием, на какое только был способен.

Коснувшись её трусиков, я осторожно провел подушечками пальцев от лобка до промежности. Казалось, что я чувствую горячую влагу прямо сквозь ткань. Нежные губки сминались под моими пальцами, я нащупал заветный бугорок вверху и стал его бережно массировать. Машка всё так же целовалась и будто бы никак не реагировала на мои поползновения.

Я набрался храбрости, оторвался от Машкиных губ и с невероятным удовольствием потащил с неё трусики вниз. Ткань заскользила по девичьим бёдрам и ножкам, а моим глазам предстал пушистый каштановый треугольничек и розовые губки под ним. Я восхищенно запустил пальцы в её кудряшки там и стал массировать её лобок и губки.

Машка раздвинула ножки пошире и откинулась на спину. Я достал из-под кровати удачно завалявшийся презерватив, потянулся его открывать, но Машка нежно остановила меня и покачала головой. Ммм, секс с самой красивой однокурсницей, так неожиданно и даже без презерватива! Я обезумел от восторга, расположился на девушке сверху и ввёл в ней свой член.

Горячее влагалище поглотило его, окутав меня ощущениями нежности и девичьих соков. Маша застонала и изогнулась, принимая в себя член. Её ножки сплелись вокруг меня, я впился поцелуем в её губы и с удовольствием почувствовал, как её нежные груди упираются в меня.


***

Мы отключились глубоко за полночь. Практически не говоря ни слова, мы занимались и занимались любовью, потому что я обезумел от свалившегося на меня счастья и неустанно накачивал Машку своим членом. В какой-то момент она кричала и извивалась, в другие стонала или исступлённо целовала меня, пока я насаживал её нежное тело на свой разгоряченный член.

Я переворачивал её, ставил в разные позы, стараясь доставить ей максимум удовольствия. Её нежная попка раскраснелась от моих толчков, поглаживаний и пожатий. Её соски горели, я постоянно мял и массировал её грудь, когда мог дотянуться ладонями или губами.. Мне казалось, что другой такой ночи у меня не будет, и я старался дать ей всё, что могу.

Смутно помню, как мы уснули. А утром она поцеловала меня в щёку, забрала конспект и выскользнула за дверь. "Увидимся после экзамена! Чао!"

Взрослая попутчица

Она мастурбировала, это было совершенно точно. Совсем рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки, на соседней полке погружённого в темноту купе... Её прерывистое дыхание переходило в едва слышный стон, почти неотличимый от выдоха.

Я проснулся всего минуту назад, но меня уже трясло от возбуждения. "Красная стрела" бесшумно мчалась в Питер, в купе светились только индикаторы на двери, а на полке напротив меня зрелая женщина сорока с чем-то лет тайно ласкала себя... Я её уже невыносимо хотел и боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть. Её зовут Людмила, кажется?

Мне даже было почти всё равно, как она выглядит. Я помню, что у неё длинные волнистые волосы, карие глаза и пухлые губы. Брюнетка, невысокая и чуть полная: помнится, беседуя с нею в купе вечером, я изо всех сил старался не пялиться на её пышную грудь. Ммм, смять бы её сейчас покрепче и почувствовать в ладонях эту прохладную нежную кожу.

Наверное, она сейчас развела ноги в стороны, запустила правую руку в трусики и ласкает там свои мокрые губки. А может быть, даже и крутит свои соски левой рукой... Интересно, какие на ней трусики и во что она вообще одета? Когда я вернулся в купе перед сном, Людмила уже лежала под одеялом, так что я помню только рукавчик то ли футболки, то ли ночнушки...

Дрожа от волнения, я протянул руку под столом и коснулся соседней полки. Мягкий матрас покачивался, чуть касаясь моих пальцев -- значит, я прав, и Людмила ласкает себя прямо здесь, передо мной. Её тело было совсем рядом с моей рукой, мне казалось, что я чувствую едва заметное тепло её кожи.

Я потянул руку назад, как вдруг её рука опустилась мне на пальцы и Людмила чуть слышно вскрикнула от неожиданности. Я отдернул руку и замер на мгновение -- чёрт, она поняла, что я тянул руку к её матрасу! Что она теперь думает? Что делать?

Я приподнялся, сел и тихонько позвал: "Людмила! Людмила..." Она молчала. Наклонившись и нащупав её руку в темноте, я погладил её пальцы, провёл ладонью по всей руке. "Люда..." Прохладная кожа её руки будто жгла мои горячие ладони. Я помассировал её руку, пользуясь тем, что она совершенно не сопротивляется, а потом запустил руки под одеяло.

Когда я коснулся её голого живота, она заметно вздрогнула, но всё равно молчала. "Люда..." я сглотнул комок в горле. "Люда, я хочу тебя." Теперь говорить было легче и проще. "Я хочу тебя прямо здесь и сейчас...", прошептал я и погладил её по животу. Повёл рукой выше, почувствовал край футболки и запустил ладонь под футболку...

Ещё выше, и вот моя ладонь уже обхватила снизу её правую грудь. Тяжелую, нежную грудь взрослой женщины -- я почти задыхался от удовольствия.. Людмила всё молчала. В темноте я не видел её лица, но представлял себе, что она смотрит прямо на меня. Я слегка смял её грудь, нащупал второй рукой другую грудь и сжал её прямо сквозь одеяло. Чуть слышный выдох был мне ответом.

Затем мягкая ладошка обхватила меня за запястье и сжала.. Люда не пыталась убрать мои руки, она просто легко держала меня, и я воспринял это как приглашение продолжать. Я ещё раз собрал в ладони и смял её груди -- послышался тихий стон, а теплая ладошка благодарно стиснула моё запястье.

Я пустил руки в ход и стал исследовать её прекрасные груди как следует -- приподнимал их, сжимал, чуть вращал и гладил. Людмила тихо стонала и возбужденно дышала в ответ... Я нашёл её сосочки и покрутил их, помассировал, как упругие ягодки.. Я чувствовал запах горячего женского тела и этот аромат сводил меня с ума.

Правой рукой я нащупал её трусики и запустил ладонь прямо туда. Там было пушисто, горячо и влажно. Упругие кудряшки её лобка щекотали мою ладонь, пальцы смочились соком влагалища, который чуть ли не стекал по её ногам. Я погладил её влажные губки всей ладонью и почувствовал, как мой член почти звенит от напряжения. Пальцы сами утонули в мокрой глубине, и я с удовольствием погрузил их ещё глубже, наслаждаясь доступностью незнакомой женщины.

Людмила замерла и ждала, что будет дальше. Я стянул с неё одеяло, нагнулся и поцеловал её в плечико. Затем в шею, щечку, и наконец нашел губы. Наш поцелуй оказался немного сумбурным, но в конце концов мы вошли в общий ритм и неловкие касания превратились в жаркий и нежный поцелуй. Ах, какое это удовольствие -- целовать взрослую, незнакомую женщину, отдающуюся так страстно!

Я задрал на ней футболку, взялся за её прелестные груди и наконец-то смог коснуться их губами. Горячие большие соски отзывались на мои влажные прикосновения и напрягались всё сильнее. Когда они совсем затвердели, я ещё раз поцеловал Людмилу в губы и занялся её трусиками.

Аромат ухоженного женского тела пьянил меня, я неловко нащупал тонкую резинку её трусиков и потянул её вниз. Медленно, с удовольствием высвободив её ножки, я поднёс трусики к лицу и вдохнул их запах, пользуясь тем, что она не видит этого в темноте. Манящий естественный аромат окончательно свёл меня с ума -- я хотел полностью погрузиться в этот вкусный поток.

Я подхватил Людмилу за нежную пухлую попу и уложил её на полке по диагонали. Одна ножка свесилась, а вторую Люда поставила на край полки. Я развинул её ноги пошире, опустился на колени и приник лицом к её влажной промежности. Языком нашёл влажные губки и стал исступленно ласкать их, погружать язык в сладкую глубину и теребить капюшончик клитора.

Людмила сначала попробовала оттолкнуть меня, но потом расслабилась и стала дышать чаще. Я ласкал и ласкал её, желая услышать её стоны и доставить ей столько удовольствия, сколько могу. Стоны не заставили себя ждать, особенно когда я погрузил палец в её влагалище и принялся гладить переднюю стеночку.

Я ласкал и теребил её нежные губки, массировал языком клитор и вводил палец в её горячее влагалище. Людмила стонала всё громче и громче, заставляя меня стараться ещё сильней. Её ножки обвили меня за шею, я гладил нежные складочки на её животе и растирал её грудь свободной ладонью. Мой нос с удовольствием вдыхал горячий жар её тела, погружаясь в завитки волос лобка почти полностью.

Людмила стонала, а её влагалище будто дышало и двигалось... Сочные стенки сжимали мои пальцы и пульсировали, влага стекала по бёдрам на попу и вниз, мой рот был весь полон её сока и мой язык уже немного устал от непрерывного движения. Я наслаждался податливостью и покорностью взрослой женщины, дарил ей ласки и получал от этого удовольствие ничуть не меньшее, чем она сама...

Она вдруг сжала мои плечи, вскрикнула громче и испустила длинный, всхлипывающий стон... Я с нескрываемым удовольствием несколько секунд прислушивался к этому протяжному стону, пока он не закончился. Людмила прерывисто дышала и вздрагивала от моих случайных прикосновений. Я встал, нагнулся над ней и поцеловал её.

Она отвечала на поцелуй устало, но очень нежно. "Иди сюда,", вдруг прошептала она и потянула меня за пояс. Я стянул с себя шорты и трусы, подхватил её ноги под колени и положил себе на плечи, а затем приложил изнывающий от возбуждения член к её влажным губкам. Чувство неверотяного удовольствия охватило меня -- нежная, послушная женщина в моих руках в темном купе вагона готовится принять внутрь мой член. Член скользнул вглубь и я почувствовал горячую влагу на своих бёдрах.

Я сделал толчок поглубже, ощутил упругие стеночки и стал ритмично вводить член всё сильней и сильней, наслаждаясь каждым движением. Мои бёдра касались её нежных и полных бёдер, руки поддерживали её ноги на моих плечах, она стонала и гладила меня ладошками по бёдрам. Я вонзался в неё, представлял себе её всю и получал необыкновенное удовольствие.

Через некоторое время я устал держать её ноги на плечах и перевернул её на полке попкой к себе. Она стояла, почти упёршись головой в угол, а я встал на пол и крепко взял её за бёдра, насадив на свой член. Так, казалось, я входил в неё ещё глубже и ещё сильнее. Она подмахивала мне попой, насаживаясь на мой ствол и чуть вращая бедрами, чтобы мне было приятнее. Я гладил её ноги и спину, и не упустил случая провести пальцем по упругому колечку ануса. Оно было всё влажное от влагалищного сока и приятно сжалось от моего касания.

Ещё несколько толчков и я бурно кончил прямо в неё, чувствуя, как упругие горячие струи брызжут из головки члена прямо во влажную мякоть женского лона. Я насадил её как можно сильнее, чтобы почувствовать упругие стенки влагалища всей длиной члена, пронизить её всю. Людмила терпеливо ждала, пока я отдохну и покину её влажное отверстие.

Я вынул свой уже чуть обмякший член и сел на край полки рядом с ней. Он был весь мокрый и будто опустошенный. Людмила улеглась на бок и, видимо, просто тихонько лежала, отдыхая. "Красная стрела" мчалась сквозь ночь, а я никак не мог прийти в себя. Я погладил женщину по обнаженному бедру: "Это было прекрасно, Люда... Просто удивительно... Спасибо."

"И тебе", прошептала она.. Я всё не мог перестать гладить её тело, её волосы, ласкать её нежные груди. Через несколько минут я почувствовал нарастающее возбуждение и мой член снова встал. Людмила почувствовала это, мы занялись сексом ещё раз, и так и уснули вместе на узкой полке..

Утром Людмила улыбалась, но почти совсем со мной не разговаривала. Вся моя храбрость улетучилась и я чувствовал себя нашкодившим школьником перед лицом нестрогой учительницы. Когда "Красная стрела" примчалась на Московский вокзал, мы не обменялись никакими контактами и расстались, но Людмила надолго поселилась в моих фантазиях.

Соседка по даче

Когда солнце зашло и дневная духота сменилась вечерней прохладой, я развел костёр на площадке около дома и притащил из погреба немного картошки. Огонь тихонько похрустывал ветками, сухие травинки в пламени сворачивались в горящих червячков... Я поднялся и пошёл в дом за книжкой.

У забора я увидел тётю Таню, идущую к общему колодцу за водой. Днём я то и дело разглядывал её, пока она в одном купальнике копошилась на своём огороде: невысокая, средних лет женщина с пронзительно красивыми глазами. Мы поздоровались и я помог ей достать воды из колодца.

Я рассказал ей, что уже закончил первый курс, что мои родители отправили меня сюда из города, по их словам, чтоб я поливал огород, но скорее чтобы не портил глаза за компьютером. Она засмеялась.

— Идёмте к костру, тёть Таня? Картошки напечём. Одному знаете как скучно её есть?
— Называй меня просто Таня, не такая уж я тебе и тётя.

Она прошла за мной на участок и мы сели на скамеечку возле костра. Скамеечка у нас была одна и совсем короткая, так что сидеть пришлось близко-близко. Огонь очаровал нас на несколько долгих минут — мы молча смотрели на языки пламени и думали каждый о своём. Её лёгкое летнее платье в цветочек едва закрывало колени, а ноги казались ещё более загорелыми в отблесках костра.

Мне хотелось рассматривать её волосы и плечи, но мы сидели так близко, что это было практически невозможно. Вместо это я исподтишка разглядывал её округлые коленки и её руки — обычные женские руки, нежные, светлые, усталые от дневной работы. Костёр трещал, где-то в траве пели сверчки, а в остальном во всём посёлке было тихо-тихо...

Таня спросила меня о чём-то и я отвлёкся, снова рассказывая про свой институт, общежитие и однокурсников. Рассказал типичную общажную историю и Таня негромко засмеялась, отстранённо глядя в костёр.

— А что, девчонок много у вас в группе? — спросила она.
— Всего две, — посетовал я. — Да и на всем потоке всего дюжина девчонок, не больше. Ссоримся из-за них, ой-ой-ой...

Я соврал — мы ни разу не ссорились из-за однокурсниц, но мне казалось, что Тане хочется это услышать. Она задумалась.

— А у нас в универе было всё наоборот. У нас мальчишек и было-то всего семеро. — Она помолчала. — Мы тогда все из-за них переругались сразу на первом курсе, вообще никто ни с кем не дружил, по-моему.

Настала моя очередь улыбаться, но Тане, казалось, было совсем не смешно. Она замолчала и уставилась в огонь. Я не знал, что сказать, и тоже замолк. А через мгновение мне показалось, что я услышал всхлип. Я покосился на танино лицо: её глаза блестели, и две крупные слезы скатились по щекам... Она снова всхлипнула.

— Таня, что такое? — Я заволновался. — Таня?
Она вдруг разревелась в голос, и я не нашёл ничего лучше, чем прижать её к себе.
— Таня, Танечка, всё в порядке. Таня... Танюша...

Она плакала, уткнувшись мне в плечо, а я обнимал её за плечи и чувствовал, как всё её тело содрогается от рыданий. Уж не знаю, что такое она вспомнила, но эта странная ситуация совершенно выбила меня из колеи. Я гладил её по спине и по волосам, с робостью касался открытых плеч и без устали бормотал её имя.

Таня всё не успокаивалась, и тогда я сделал глупость, которая мне в тот момент казалась единственно правильной. Я оторвал плачущую женщину от своего плеча, заглянул в зарёванные глаза и прижался губами к её мокрым от слёз губам. Какой уж там поцелуй, просто приклеился к ним своими и всё.

Её глаза широко раскрылись и она на мгновение прекратила всхлипывать. Её рот чуть приоткрылся и я машинально продолжил поцелуй, захватив губами её верхнюю губу. Её губы были горячи от жара костра и чуть солоноваты от слёз. И тут вдруг я осознал всю наглость и неуместность того, что делаю, и всё моё тело чуть ли не затряслось от ужаса.

Оторваться от поцелуя и начать оправдываться мне было настолько страшно, что я продолжил целовать её. Я касался губами уголков её рта, прикусывал её губы, кончиком языка проводил по ним вдоль, увлекшись этим процессом и стараясь не думать больше ни о чём. Увы, каждая секунда поцелуя вгоняла меня всё дальше в шок и ступор, и мне всё труднее было продолжать...

В тот момент, когда страх окончательно накрыл меня с головой и мои губы замерли, не зная, что делать дальше, я вдруг почувстовал её горячий и упругий поцелуй: её губы с уверенной силой захватили мои, её язык вдруг коснулся моей нижней губы, а её руки сильнее сжали и обвили моё тело. Она энергично и страстно отвечала мне!

Я затрясся от осознания того, что я впервые в жизни обнимаю и целую женщину старше себя, и что я сам начал это безумие. Мои мышцы дрожали от перевозбуждения, я чувствовал, как энергия бурлит во мне и мой страх сменяется сумасшедшим "а будь что будет!" Я даже открыл глаза, чтобы посмотреть на Таню, но её веки были прикрыты. Она всё целовалась со мной, совсем как девчонка на дискотеке.

Я погладил её по плечам и по спине вниз, а затем запустил пальцы в её густые волосы. Сжал пучки волос у неё на затылке и наш поцелуй от этого стал ещё сочнее. Я с наслаждением поперебирал её волосы, а затем продолжил гладить её руки, спину и плечи.

Набравшись храбрости, я положил руку на её округлое колено и повёл ладонь вверх, под платье. Таня ничуть не сопротивлялась, когда моя рука скользила по её гладкой ноге. Через мгновение я наткнулся на край её трусиков. Смутившись, я проскочил их и повёл ладонь выше под платье, по боку и всё ближе к груди. Прикосновение к нежной женской коже окончательно свело меня с ума и я, не задумываясь, подхватил под платьем голую танину грудь в ладонь, как в чашечку.

Я с наслаждением смял её грудь, едва касаясь шершавого соска и упиваясь её нежностью. Таня на мгновение прекратила поцелуй и чуть слышно выдохнула прямо мне в лицо... Я снова смял её грудь и впился поцелуем в её губы. Ещё более горячий поцелуй был мне ответом.

Я высвободил руку из-под её платья и подхватил Таню рукой под коленки. Второй рукой я обнял её за плечи, посильнее прижал к себе и поднял на руки. В моих руках она казалась мне ещё меньше, чем была на самом деле. Я старался не прерывать поцелуя — если он закончится, то вся магия нашего неожиданного свидания пропадёт.

Сделав несколько шагов с Таней на руках, я бережно опустился на колени, укладывая её перед собой на ковёр на куче сена. В этот момент она посмотрела на меня, и мне показалось, что в её пронзительных глазах горит желание не менее сильное, чем моё. Не знаю. Я снова влип поцелуем в её губы и прижался к ней всем телом, так что сено захрустело под нашим общим весом.

Я снова целовал её, а мои руки нащупали края её платья и задрали его вверх, до бедра. На ней были самые обычные трусы, из простой плотной ткани. Я не глядя подцепил их пальцами за края и потащил вниз, дрожа от возбуждения и мысли о том, что я вот так запросто раздеваю почти незнакомую мне взрослую женщину. Трусы в какой-то момент коснулись серединкой моего запястья и мне показалось, что они чуть влажные.

Танины руки обвили моё тело, проникли под футболку и точно так же потащили вниз мои дачные шорты и трусы. Нежные женские ладони скользнули по моим разгоряченным ягодицам, освобождая моё тело от лишней одежды. Я остался в футболке, а Таня в платье, задранном до живота: я всё ещё не решался оторваться от объятий и раздеть её целиком.

Мой возбужденный член горел, я чувствовал чуть ли не физическую боль от его напряжения. Я прижался бёдрами к её горячим бёдрам, мне на секунду показалось, будто нежная ладошка направляет мой ствол — и вот он погрузился в её влажную глубину, как в растопленное масло.

Я выдохнул, спасаясь от нахлынувшего в который раз страха, и уткнулся носом в танины волосы за ухом. Мои бёдра быстро двигались, погружая и погружая член в её лоно. Я не мог контролировать себя и не думал ни о чем, только чтоб не останавливаться.

Её ножки вдруг обвились вокруг моих ног, их прохладная нежная кожа как-то отрезвила меня и я взял себя в руки. Я стал вводить свой член размереннее и глубже, прислушался к её прерывистому дыханию и попытался найти наш общий ритм. Безумное подростковое волнение наконец-то уступило место страстному расчёту и я занялся тем же, чем занимался бы куда спокойней с приглянувшейся девчонкой — покусывал Таню за мочку уха, целовал её нежные щеки и шейку, запускал пальцы в её по-женски ароматные волосы.

Она отвечала на мои ласки и горячо целовала меня в ответ. Я чувствовал её голое тело своими бёдрами, но от живота и выше мне мешала моя футболка и танино платье. Одежда физически раздражала моё тело. Хотелось слиться с женщиной в одно целое, касаться всего её тела и наслаждаться этими прикосновениями. Я замер на секунду, поднялся над ней на локтях и стащил с себя футболку через голову. Таня сразу поняла, нагнула голову и потянула своё платье вверх.

Я помогал стаскивать с неё платье, и в этом было не меньше удовольствия, чем в самом соитии. Округлые белые груди выскользнули и ярко засветились на фоне загорелого тела — только соски выделялись тёмными кругами. Костёр уже почти погас, но мне казалось, что я вижу обнаженную женщину перед собой очень чётко и ярко: разметавшиеся волнистые волосы, раскинутые руки, белые груди, загорелый животик и белый треугольник от трусиков на бёдрах, разведённых в стороны и насаженных на мой член...

Правой рукой я подхватил её левую грудь и приник губами к правой. Я втолкнул свой член поглубже во влагалище и снова задвигался, тем временем наслаждаясь таниной грудью. Я мял и целовал её белые полушария, кусал и лизал соски, впивался поцелуями в открытую шею и горячие губы. Густые чёрные волосы её лобка тёрлись о мои, такие же густые, а сочное влагалище принимало мой член и мягко обнимало его своими стеночками.

Я стонал от удовольствия, и Таня тоже стонала. Мне казалось, что мы стараемся перекричать друг друга в этой дачной тишине. Понятия не имею, кончила ли она или нет, и не знаю, в какой момент кончил я. Моё удовольствие растянулось на какое-то бесконечное время, я лишь через время обнаружил, что член обмяк и я уже не двигаюсь. Таня спокойно лежала подо мной, улыбалась и нежно гладила меня по волосам.

Я скатился с неё в сторону, устало погладил её в ответ и уткнулся носом ей в плечо. Она вдруг прошептала: "ты умничка и я тобой горжусь. Но никому не слова!" Я кивнул, поцеловал её в плечо и сразу уснул.

Утром её уже не было рядом со мной, а в обед она появилась на своём огороде: в том же самом платье, весёлая и ничуть не стесняющаяся моих виноватых взглядов. Когда мы поздоровались через изгородь, она подошла поближе и снова напомнила, что никто не должен знать. Я стал горячо уверять её, а она рассмеялась и убежала в дом. Будет ли что-то между нами этим вечером?

Француженка

Николь закрыла двери, обернулась и жизнерадостно переспросила: "Как у тебя дела? Всё хорошо?" Она проскользнула вглубь комнаты и наклонилась над своей сумкой в углу. Легкая летняя юбка очертила её округлую попку и края трусиков. Я сглотнул. Николь только что выходила "попудрить носик", и я отчетливо представил себе, что вот буквально только что она снимала эти трусики и задирала эту милую юбочку совсем недалеко от меня.

Я перевел взгляд на её ножки в изящных летних босоножках. Стройные длинные ножки -- такая редкость для французской девушки. Она вообще была исключительно мила, и никогда ещё занятия французским не казались мне такими приятными. Мы занимались по средам во французской школе, и по воскресеньям у меня в офисе, благо там в выходные никого не было.

Сегодня как раз было воскресенье, и во всём офисе мы были одни. Николь села за стол напротив меня, мы быстро пролистали моё домашнее задание по грамматике и перешли к устной речи. Николь положила перед собой какую-то бумажку:
-- Расскажи-ка мне, чем отличаются французская и американская меры длин и весов?

Я вытянул из памяти все французские названия американских фунтов и дюймов, какие знал, и попытался даже вспомнить коэффициенты конвертации. С французской системой было куда проще, потому что там те же метры и килограммы, что и во всем мире.

-- Американские девушки специально придумали себе фунты, что говорить "я похудела на целых три фунта" и радоваться этому. -- улыбнулась Николь. -- А там всего-то килограмм с лишним получается.
-- Да уж, толстых американок не сравнить с тонкими француженками, -- сказал я.
-- Тонкими? -- Николь удивленно подняла брови. -- Так не говорят. А ну-ка, как ты правильно скажешь девушке, что она "тонкая"?
-- Ммм... -- это было нелегко, я не на шутку задумался. -- Вы стройны. Вы изящны. Как ещё?
-- Это всё? А как же "вы элегантны", "вы привлекательны", "вы соблазнительны"?
-- Это же не то же самое, что "вы стройны", -- возразил я.
-- Всё равно. Вспомни-ка все французские комплименты, которые ты знаешь.

Вспоминать комплименты оказалось вдруг на удивление легко, потому что очаровательная девушка сидела прямо напротив меня. Я поймал её взгляд и принялся говорить совершенно искренне, глядя ей прямо в глаза:
-- Вы привлекательны, вы очаровательны, вы удивительно красивы,  вы само совершенство, ваша юбка так вам идёт, ваши глаза прекрасны, ваши ручки изящны, ваши ножки великолепны, вы так милы и прелестны!

Мне показалось, что Николь чуточку покраснела. Она немного подумала и сказала:
-- Кроме того, можно сказать, вы аппетитны, вы миловидны, вы "секси".
-- "Секси" -- не французское слово. -- с улыбкой возразил я. Николь рассмеялась:
-- С ударением на последний слог очень даже французское. Секси-и-и-и.
Когда она говорила это долгое И, её губки растягивались в прелестную улыбку. Мне стало жарко.

-- Расскажи-ка мне, какая это -- "секси"?
-- Эээ, я думаю, это девушка, которая вызывает сексуальное желание, выглядит соблазнительно. От слова "соблазн".

Говоря это, я чуть подвинул ноги под столом и внезапно соприкоснулся с её ножками. Я был в открытых сандалиях, и наши ноги соприкоснулись как будто голые, без обуви. Я ощутил её нежную кожу и на мгновение замер, не в силах убрать ноги. Николь запнулась, но через мгновение отодвинула свою ножку от моей и продолжила:
-- А как именно должна выглядеть девушка, чтоб быть "секси"?

Я принялся рассказывать про одежду и макияж. Мои мысли всё ещё были спутаны из-за прикосновения, а словарный запас в плане макияжа и одежды оставлял желать лучшего. Николь  вынуждена была подсказывать мне половину слов.

Тем временем я снова коснулся её ноги под столом и с удовольствием погрузился в ощущения от этого касания. Бархатная кожа изящной ножки девушки была исключительно приятна на ощупь. На этот раз Николь не убрала ногу и продолжала говорить со мной как ни в чем не бывало.

Вдруг я почувствовал какое-то движение, а через мгновение оказалось, что Николь освободила одну ножку от обуви и поставила её пяточкой на мою чуть повыше ремешков сандалии. Через мгновение вторая пяточка коснулась моей второй ноги: Николь сидела босиком, поставив свои нежные ножки под столом на мои ноги.

Я потерял всякое ощущение реальности, опустил руку под стол и поднял её левую, а потом и правую ножку за пяточки к себе на колени. Каждое касание милых ножек ранее недоступной девушки приносило огромное удовольствие. Я погладил её нежные пальчики на ногах, провел руками по бархатной коже почти до самых коленок. Николь чуть откинулась на стуле, прикрыла глаза, а я ласкал её ножки под столом...

Через несколько долгих мгновений я нежно поставил её ножки на пол, встал и обошёл стол, подойдя к ней. Нежный аромат её тела совсем опьянил меня. Я приблизился к её лицу, к прекрасным, широко раскрытым глазам и начал шептать ей, как она красива, чудесна, очаровательна, желанна, соблазнительна и невыносимо прекрасна.

После этого я приблизился ещё и приник к её губам. Я касался её губ своими медленно-медленно, наслаждаясь их вишневой нежностью и вовлекая её в игру поцелуя. Николь некоторое время только чуть-чуть прижималась к моим губам, а потом стала нежно целовать их в ответ и на несколько мгновений даже соприкоснулась упругим кончиком язычка с моим языком. Я задрожал от желания и ещё активнее принялся исследовать её нежный ротик.

Мы как-то незаметно поднялись и она села на краешек стола, не отрываясь от поцелуя со мной. Мои руки сами проникли ей под блузку и нежное тело затрепетало в моих ладонях. Я приласкал её спинку и нежный животик, нащупал и расстегнул пуговички на блузке, и через несколько неловких мгновений блузка соскользнула на стол. Под блузкой оказался милый белый бюстгальтер с простыми полукруглыми чашечками.

Я собрался с силами, оторвался от этого бесконечного, кружащего голову поцелуя и снова зашептал все комплименты на французском, которые знал, включая "секси". Николь волшебно улыбнулась и посмотрела на меня очень нежно. А я тем временем расстегнул застежку её бюстгальтера и белые чашечки соскользнули вниз, обнажая не менее белые, идеально круглые полушария её прекрасной девичьей груди.

Розовые сосочки упруго торчали, обрамленные аккуратными темными кружочками... Прекрасная девушка с растрепанными волосами и обнаженной грудью сидела передо мной на столе в одной юбке... Я опьянел от восхищения и снова приник в поцелуе к её медовым губам. Мои руки скользнули по её телу, обняли её за талию, нашли наощупь чудные персики её грудей и стали ласкать их с такой нежностью, на которую только могут быть способны шершавые мужские руки.

Николь задрожала в моих руках. Я ощутил её нежные ладошки у себя под рубашкой, прямо на груди. Она гладила моё разгоряченное тело, расстегивала пуговицы рубашки и медленно стягивала её с меня. Когда рубашка оказалась на полу, Николь ещё раз провела ладонями по моему торсу и занялась ремнем и джинсами.

Я помог расстегнуть свой ремень, а она перехватила инициативу и сама расстегнула пуговицу и молнию -- мои джинсы скользнули вниз. Я ещё больше возбудился от мысли, что стою в облегающих трусах перед восхитительной девушкой. Мой член вздымался под тканью, а ладошки Николь тем временем поглаживали меня по этой выпуклости и по бёдрам.

Николь вдруг поддела пальчиками резинку моих трусов и медленно, аккуратно потянула их вниз. Мой возбужденный член немедленно выскочил на свободу. Девушка оторвалась от поцелуя и посмотрела прямо на него. Её ладошки стянули мои трусы до колен, она бережно коснулась яичек и нежно погладила ствол моего члена. Затем посмотрела на меня и улыбнулась:
-- Это первый русский член, который я вижу.
-- И как тебе? -- не удержался я от вопроса.
-- Мне нравится, -- она снова приласкала его рукой, я задрожал от удовольствия и член напрягся ещё сильнее. -- Красивый.

Её пальчики прочертили линию по внутренней стороне моего бедра, между яичками и вверх почти до самой головки члена. Николь обхватила его ладошкой и стянула кожу вниз, оголив набухшую головку. У меня помутилось в голове от возбуждения.

-- А ты первая французская девушка, которой я касаюсь, -- сказал я.
Я подхватил её ножки под коленками и опустил девушку спиной на стол. Юбка задралась и моему взгляду предстали нежные белые трусики, плотно облегающие её бедра.

Я стянул с Николь сначала юбочку, наслаждаясь тем, как изящные белые ножки мелькают у меня перед глазами, помогая мне снять её одежду, а потом медленно, с удовольствием потянул вниз трусики.

Под трусиками оказалась аккуратная вертикальная полосочка нежных волос, заканчивающаяся у начала интимных губок. Я пожирал взглядом полосочку и всё, что там дальше за ней,продолжая  стягивать её трусики. Как только её ножки освободились, я закинул их себе на плечи и нежно погладил девушку по коленкам и по бёдрам. Опустился на колени к краю стола, приблизился к её чудесному интимному цветку и поцеловал девушку прямо в раскрытые лепестки между её ножек.

Интимные губки Николь были полны влаги и невероятно нежны на ощупь. Я не сдержался и поцеловал их ещё несколько раз, поиграл кончиком языка с клитором, провел языком между лепестками. Девушка испустила едва слышный стон..

Я поднялся, подвинул её чуть ближе к краю стола и медленно вошёл в неё. Нежные скользкие губки раздвинулись, поглотили мою горящую от возбуждения головку, а затем и ствол члена. Я почувствовал, как моя плоть раздвигает нежные ткани её тела, как будто горячий поршень движется внутри обволакивающих прохладных волн. Непередаваемое, полное наслаждения ощущение. Девушка прикрыла глаза и плавно насаживалась на мой член.

Я взял Николь покрепче за бёдра и стал двигаться энергичнее. Она лежала передо мной обнаженная, закрыв глаза и прикусив губки, нежные девичьи груди колыхались вверх и вниз, её животик трепетал, а длинные изящные ножки непроизвольно прижимали меня плотнее. Я ласкал руками её бедра и груди, гладил по коленкам и целовал пальчики ног, продолжая энергично погружать член в её нежное лоно.

Мне казалось, что я плыву по волнам её тела, что она вся само удовольствие. Я полностью потерял счёт времени и наслаждался каждым движением, каждым касанием её кожи, когда вдруг Николь стала стонать громче, вытянула руки вниз и обхватила меня за бёдра так крепко, как только могла достать, стараясь прижать мои бёдра к своим ещё сильней. Её ножки соскользнули с моих плеч и обняли меня по бокам, с силой прижимая и вгоняя меня в её тело.

Я почувствовал, что её влагалище сжалось упругим кольцом вокруг моего ствола, каждое движение приносило меня вдвое больше удовольствия, а Николь извивалась и стонала во весь голос. Я с силой входил в неё, массировал её груди, теребил розовые сосочки и с наслаждением разглядывал её прекрасное, искаженное мукой удовольствия лицо. Она вдруг вскрикнула, прижала меня ещё сильнее, замерла на несколько секунд и расслабилась.

Я остановился... Мой член был погружен в её разгоряченное лоно и мне казалось, что чувствую пульсации её тела вокруг него. Николь вздохнула, открыла глаза и погладила меня по руке, указывая, мол, продолжай. Окрылённый её наслаждением, я взял Николь за бёдра и продолжил движения, погружая и вынимая ствол в её истекающее соками влагалище.

Через несколько движений я насадил её как можно глубже на член и излился внутрь её тела. Она сжала мой член какими-то внутренними мышцами и я отчетливо почувствовал несколько горячих струй, бурно вырывающихся из меня в её беззащитное лоно. Мои ноги подкосились и я едва успел взять себя в руки и снова собраться с силами.

Прошла, наверное, минута, прежде чем наши тела разъединились. Николь села на краю стола, я обнял её за талию и нежно, благодарно поцеловал. Погладил нежные изгибы её тела, помог ей спрыгнуть на пол и одеться, и оделся сам.
-- Продолжим урок французского?
- -Ну уж нет, месье, -- сказала она со смехом. -- Ваше время вышло. Следующий урок в следующий раз!

И она нежно улыбнулась и подмигнула мне.

Ароматическая ванна

Мы с тобой начнём этот вечер с джакузи, наполненной водой с ароматическим маслом и толстым слоем пушистой пены. Вокруг вечерний полумрак, мерцают два неярких ночника, с веранды веет теплым летним воздухом и пахнет цветами и мёдом... Ты расслабленно полулежишь в ванной, я сижу напротив тебя. Вода тёплая, как ты любишь, и пена приятно шуршит почти у самой шеи, чуть колеблясь на волнах..


Ты чувствуешь как там, под водой, мои пальцы находят твою коленку, нежно скользят по ней ниже, к ступне... В воде касания кажутся совсем другими, чем в воздухе -- легкими, плавными, скользящими. Мне нравится гладить твои изящные ножки, я с удовольствием провожу своей ладонью от коленки к пальчикам, чуть щекочу тебя между пальчиками, массирую их и подушечки твоей ступни.. Посматриваю на тебя -- тебе нравится? Ты одобрительно прикрываешь веки и даже сползаешь чуть ниже в воду...


Я беру твою правую ножку за пяточку и бережно поднимаю её из воды к своему лицу. Целую впадинку ступни, смахиваю хлопья пены с пальчиков и нежно целую их тоже.. Покусываю подушечки твоих пальчиков и от этого тебе немножко щекотно, ты пытаешься отнять у меня свою прелестную ножку, но я её не отпускаю. Целую её снова, нежно глажу, кладу себе на левое плечо, прижимаюсь щекой к нежной коже твоей ножки, трусь кончиком носа о неё...


Ты угадываешь, что сейчас я поймаю вторую ножку, и, играя, поджимаешь её к себе. Беленькая коленка выныривает из воды, поднимая на себе гребешок пены. Но в этой ванне совершенно некуда убежать! Я ловлю тебя за левую щиколоточку и притягиваю левую ножку к себе, потому что она мне нравится ничуть не меньше правой. Глажу и массирую ступню, целую пальчики, щекочу носом твою пяточку. Ммм, удовольствие!..


Ты лежишь передо мной в воде и я вижу только твоё лицо, красивые плечи и твои ножки, которые лежат очаровательными круглыми пяточками у меня на плечах. Остальное скрыто белой ароматной пеной... Твои глаза так игриво блестят в полумраке.


Пользуясь тем, что прелестные ножки уже попали в мой плен, я кладу ладони на твои коленки и медленно веду ими вниз, под воду. Ты чувствуешь, как мои руки скользят по твоим бёдрам, как подныривают под попку -- и вот ты уже сидишь голой попкой у меня ладонях, как яичко в ложечке. Твои ножки соскользнули с моих плечей чуть назад, и ты даже чувствуешь себя чуть прижатой к стенке ванной... Но в воде легко и приятно сидеть даже в такой позиции.


Я продолжаю исследование прелестей твоего тела: придвигаюсь к тебе ещё ближе, так что на моих плечах оказываются твои коленки, а наши бёдра соприкасаются под водой. Мои ноги тепло обвили тебя с двух сторон, мои руки касаются твоего нежного животика, находят под пенной подушкой твою грудь и нежно поглаживают её.. Твои груди кажутся ещё нежнее в тёплой воде, и мои ладони приятно скользят по влажной коже, оглаживая их. Ммм, твои сосочки легко и приятно теребить в воде -- скользкие и влажные, они упруго проскальзывают между пальцами. Я рисую кружочки вокруг сосков, очерчиваю груди ладонями, чуть приподнимаю их -- в воде они совсем легкие и оттого ещё более нежные.


Наши бёдра уже соприкоснулись так тесно, что ты чувствуешь, как мой член плотно прижался к твоему лону. Я погружаю руку глубоко в воду и ищу его, нахожу твои нежнейшие лепестки и медленно разглаживаю их пальцами. Они тоже влажные, но не от воды... Мои пальцы легко скользят по твоим складочкам, массируют их, невзначай проваливаются внутрь и снова выскальзывают обратно.. ты чувствуешь мои плавные прикосновения там внизу, вихри тёплой воды от моих движений, проникновения внутрь, горячее касание моего члена нежной кожи твоего бедра. Он не при деле, просто прижимается, пока я играю с твоим нежным цветком там под водой, прямо рядом с ним...


Мне нестерпимо хочется тебя поцеловать, но я не могу дотянуться.. Я встаю и помогаю подняться из воды тебе. Хлопья белой пены облепили наши тела, вода стекает потоками вниз. Твои сосочки такие розовые от моих прикосновений... Я прижимаю тебя к себе и горячо целую в губы. Вдыхаю твой аромат, наслаждаюсь вкусом твоих губ...


Дотягиваюсь до большого махрового полотенца и окутываю им тебя, бережно вытираю тебя всю... Ты забираешь полотенце и помогаешь мне вытереться, задевая мой торчащий член и смеясь. Я подхватываю тебя на руки и несу в постель. Целую в губы и бережно укладываю поперек кровати на чистые белые простыни... Ты лежишь передо мной, обнаженная и соблазнительная... Твои глаза блестят, кончики твоих волос мокрые и чуть слиплись, твои ножки на краю кровати, у моих ног. Твои сосочки горят, ножки вспоминают мои касания там внизу...


Я опускаюсь на колени, раздвигаю твои ножки и припадаю губами к твоему лону. Ты чувствуешь, как мой упругий горячий язык массирует твои лепестки, обводит кругами клитор, теребит его сильными влажными касаниями.. Моё горячее дыхание обжигает твою нежную кожу, мой язык скользит по твоим интимным губкам, погружается в глубину, обводит овалы вокруг входа, мои руки гладят твоё тело...


Я встаю, укладываю тебя на кровати поудобнее, приникаю к твоим губам в поцелуе и накрываю тебя своим телом.. Ты обнимаешь меня ножками за бёдра и чувствуешь мой член у себя внутри. Он медленно погружается в твою горячую глубину, скользит по влажным губкам, мои бёдра движутся навстречу твоим. Твои нежные белые груди прижаты к моей горячей груди, наши губы слились в жарком поцелуе. Вот бёдра соприкасаются совсем плотно и ты чувствуешь, как мой член погрузился в твоё тело полностью.. ты прижимаешь меня ногами ещё сильнее, обнимаешь меня за плечи и пытаешься почувствовать всё как можно ярче: как наши ноги сплелись, как твои лепестки обнимают мою плоть у самого основания, как горячий член пульсирует в твоей влажной глубине...


Я начинаю движения, медленные и глубокие.. Чуть влажные от ванной, прохладные кончики моих волос иногда касаются твоего лица, а я отрываюсь от поцелуев и зарываюсь носом в твои пушистые волосы. Мои руки обнимают и держат тебя под плечами, твои бёдра движутся навстречу моим, твои груди приятно трутся о мою грудь... Твоё тело выгибается под моим, и это невероятное наслаждение для меня.


Через вечность этой сладкой муки я крепко сжимаю тебя в объятиях и перекатываюсь вместе с тобой набок и затем на спину... Ты мгновение лежишь на мне, глядя мне в глаза, потом нежно целуешь меня и поднимаешься вверх, отталкиваясь ладошками от моей груди... Я ещё несколько секунд чувстую вкус твоего поцелуя: нежные, как вишенки, губки, упругий язычок, быстрое и влажное касание ...


Ты сидишь на мне, гордо демонстрируя свои прелестные персики, а я держу тебя за бёдра и чувствую, что пронзаю тебя там насквозь... Твои сочные лепестки крепко прижались к моему телу, нежные стеночки обволакивают мой член и он как будто бы глубоко-глубоко... Я поднимаю руки и ласкаю твою грудь, играю с задорно торчащими сосочками. Они так милы! Ты смотришь на меня какою-то секунду, а потом задаешь ритм -- твои упругие бедра насаживаются на мой ствол, ты скользишь по нему и я чувствую, что я почти не в состоянии контролировать себя. Твоя самостоятельность сводит меня с ума.


Твои груди так нежны и так удобно ложатся в мои ладони! Я играю с ними, массирую и ласкаю их... Мне нравится смотреть на твоё лицо, ты вся поглощена страстью... Я стараюсь сделать всё, чтобы тебе было ещё приятнее. Мне кажется, что вот ещё немножко, вот-вот, горячее... Вот ты закрыла глаза и сосредоточилась на своих движениях... Я чувствую, как твоё влагалище стало горячее и как твои нежные стеночки стиснули мой член плотным кольцом.. Ммм, это так приятно -- смотреть, как ты сгораешь в пламени этого огня! Ещё мгновение, и вот ты стонешь от удовольствия, падаешь мне на грудь и обнимаешь меня, прерывисто дыша... Я чувствую, как твои интимные губки смыкаются и пульсируют вокруг моего члена...


Мы отдыхаем сколько-то времени.. Ты часто дышишь, и обнимаешь меня, и хочешь мне что-то сказать, но у тебя совсем нет сил... Я глажу тебя по волосам и наслаждаюсь твоим наслаждением. Когда ты окончательно успокаиваешься, я нежно приобнимаю тебя и пробую продолжить, чтобы закончить самому. Ты смотришь на меня, а потом нежно отталкиваешь и опускаешься на колени у моих ног. Мой член ловко оказывается у тебя в ладошках, и вот я уже чувствую, как он погружается в твой нежный ротик...


Нескольких нежных касаний твоих губ оказывается вполне достаточно, чтобы я взорвался фонтаном белой густой жидкости... ты слизываешь несколько капелек с головки, даря мне последние нотки наслаждения, и возвращаешься в мои объятия. Кладешь голову мне на грудь, расслабляешься, а я обнимаю тебя и лежу, закрыв глаза и пытаясь отдышаться...

Воспоминания детства: как мы поймали её.

Мы лежали в камышах тихо-тихо, прислушиваясь к шуршанию одежды. Вот она раскладывает покрывало на траве; вот, похоже, снимает платье; вот уже шуршит бюстгальтером. Вот ещё немного усилий и вздохов -- это, видимо, она снимает трусы. Я рисовал в воображении каждое её движение, потому что уже несколько раз видел весь процесс, пока мы сидели в засаде с биноклем.

Она приходит каждое утро, прячется в этой уютной ложбинке в камышах, раздевается и загорает голышом. Её ни с одной стороны не видно, и до ближайшей деревни километра два, так что место она выбрала очень удачное -- если бы не отвесный противоположный берег реки. Мы заметили её оттуда и всей мальчишечьей компанией жадно разглядывали сначала так, а на следующий день уже в Сашкин бинокль. Ватага шестиклассников, что мы знали тогда о женском теле?

Я представил себе, как она поддевает пальцами края трусов и спускает их вниз, высвобождая сначала одну ногу, а потом другую. Упругие чёрные завитки на лобке выскальзывают на свободу, нежнейшая белая кожа кажется ещё беззащитнее на ярком летнем солнце... Я напряженно всматриваюсь, сжимая бинокль потными пальцами и пытаясь рассмотреть и почувствовать каждый сантиметр её тела. Она ложится, поправляя покрывало под собой, и накрывает глаза соломенной шляпой. Белая грудь с ярко-коричневыми сосками немного растекается в стороны, как желе с вишенками...

Мы выдираем друг у друга бинокль, шёпотом переругиваясь и напрягая глаза, чтоб увидеть больше. Вот её тело чуть заблестело от мелких капелек пота, вот она устала и перевернулась на живот, и теперь мы пристально изучаем её ягодицы, в то же время надеясь, что она чуть шире раздвинет ноги. Там, между ног, у женщин что-то розовое. Чертовски интересно и волнительно -- что же?

Санёк, захлебываясь от гордости, рассказывает, что именно он видел там у сестры, но ему никто не верит: уж больно похоже на сказки заморских путешественников. Я в свой черёд забираю бинокль, подкручиваю резкость и рассмативаю едва заметные складочки, которыми продолжается женская попа. Похожие складочки я видел спереди, под чёрными волосами на лобке.

Наш план прост, но мы пять раз проводили испытания, и сто раз обсуждали, стоит ли идти на такой риск. Нас всего пятеро, а она такая большая и взрослая. Впрочем, должно сработать. Вот она уже затихла и дышит ровно, готовится задремать. Моё сердце бьётся так, что я боюсь, что ей слышен этот грохот: первый рывок всё-таки делаем мы с Мишкой, преступники и нахалы.

Набираюсь храбрости, делаю Мишке страшные глаза -- готов? -- готов. Мы выскакиваем из кустов почти у самой головы женщины, набрасываем ей на лицо и грудь полотенце и крепко держим её руки и плечи. Мишка находит под тканью рот и затыкает его пальцем прямо сквозь полотенце, чтобы она не укусила его. Женщина под полотенцем захлебывается какими-то звуками и пытается вырваться.

Сашка и Стас уже насели на её ноги, и теперь четверо из нас заняты удержанием. Свободен только Пашка и он нерешительно стоит над нами. "Что ты стоишь, как пень?" -- зло шепчет Сашка, придавливая ногу женщины и кивая на промежность -- "Иди смотри". Пашка заходит ей между ног, опускается на колени и жадно рассматривает запретное место вблизи. Он хочет потрогать розовые складочки, и я вижу, как дрожат его руки... Женщина уже не так дергается, но что-то нехорошее мычит в Мишкин палец сквозь полотенце.

Пашка касается её интимного места, она вздрагивает и замолкает. Пашкины руки просто невероятно дрожат: он еле попадает кончиком пальца по складочкам, а мы с завистью смотрим на его движения -- всё-таки он первый из нас, кто трогает это сокровище. Пашка проводит несколько раз пальцами по розовым лепесткам, трогает вьющиеся заросли лобка и в какой-то момент, опьянев от дозволенного, запускает в них пальцы и перебирает завитки. Потом снова щупает розовые складки, водит по ним подушечками пальцев, зачем-то нюхает свою руку.

"Иди сюда," -- это Сашка шипит, указывая Пашке, как перехватить женскую ногу, чтоб удобнее её держать. Пашка медленно и с волнением усаживается женщине на колено, и смотрит, как Сашка нагнулся над интимным цветком нашей жертвы. Сашка перебирает лепестки, перекладывает их, рассматривает так внимательно, будто он больше никогда этого не увидит. Скребет пальцами по черным завитушкам лобка. "Ну, всё как я говорил", шепчет он, и даже в шёпоте я слышу его самодовольство. Ишь ты, он видел уже. Сашка встаёт, подходит ко мне, кладет свои ладони на мои и я высвобождаю руки...

Моя очередь. Обнаженная, чуть загорелая взрослая женщина лежит передо мной, полностью раскрывшись. Она совершенно беззащитна, потому что мои друзья крепко держат её за руки и за ноги. Я набираюсь храбрости и касаюсь её груди: белая кожа почти обжигает мне пальцы своей нежностью -- я никогда бы не подумал, что женская грудь так мягка и чувствительна. Я касаюсь ареала соска, чуть более упругого. Он шершав и приятен на ощупь. Сам сосок мне кажется неинтересным -- он сморщенный и упругий, совсем твёрдый. Я оставляю его в покое и иду вниз, к заветному месту между ног.

Черные завитки вблизи ещё волнительнее, чем в бинокль. Я чуть касаюсь их, перебираю, наслаждаюсь их упругой мягкостью. Они так интимны в этом месте! Я весь дрожу от осознания того, что трогаю женщину там, где нельзя. Медленно веду пальцами по треугольнику вниз, к складочкам: теперь я вижу, что они начинаются от треугольника волос и идут вниз, до самой попы. Чуть касаюсь правой складочки -- она удивительно нежная и совсем мягкая. Бросаю быстрый взгляд на полотенце -- женщина почти не бьётся и совсем мало производит звуков, значит, ей не больно от моих прикосновений.

Двумя пальцами я отвожу розовую складочку в сторону и вижу другие складочки и ткани под ней. Медленно разворачиваю левую складочку, чтобы увидеть всё: да, тут тьма каких-то лепестков, непонятно ничего. Как они этим писают? Розовые складочки влажные и чувствительные на ощупь: женщина вздрагивает, когда я касаюсь их. Я ещё раз провожу ладонью у неё между ног, захватывая и складочки её интимного места, и кожу на внутренней стороне бедра, и пушистый треугольник -- и это касание доставляет мне почему-то невероятное удовольствие.

С жалостью встаю и принимаю вахту у Стаса: наваливаюсь на ногу и держу её. Стас некоторое время бесцельно ковыряется между ног у женщины, а я жадно рассматриваю складочки ещё раз. Всё моё тело горит, я хочу коснуться этой нежной кожи ещё раз, хочу почувствовать их ещё и ещё. Белая влага до сих пор на моих пальцах, и я стараюсь не стереть её ненароком, испытывая к ней какое-то благоговейное почтение.

Стас меняется с Мишкой и ловко запихивает палец сквозь полотенце в рот нашей даме. Дама, похоже, кусает его, но ему не больно. Мишка же "играет в доктора" довольно долго: тоже, как и я, трогает груди, теребит соски, исследует тайны розовых складочек. Женщина что-то мычит из-под полотенца и бьётся сильнее в наших руках. Мы с яростью смотрим на Мишку, мол, давай скорее, пора уходить.

По Сашкиному кивку мы резко её отпускаем, набрасываем ей на голову ещё и её платье и бросаемся в воду. Это дурацкая идея Стаса: вдруг нас будут искать с собаками, то так не найдут. Впрочем, и спин наших наша жертва тоже не увидит, а значит, и не опознает нас. Я плыву под водой, с отвращением отпихивая водоросли и опасаясь коряг, и выныриваю в камышах метрах в десяти от места преступления.

Остальные тоже здесь, прислушиваются к ругательствам: женщина поняла, что имеет дело с детьми, и грозится найти наших родителей. Но тут мы спокойны -- наша деревня на другом берегу за лесом, так что вряд ли она нас там найдёт. Мы проплываем ещё минут пять вниз по реке, выползаем на берег и топаем в лес сушиться. На нас-то вряд ли кто будет пялиться в бинокль из-за кустов...