Я готовлю себя к нашей встрече сегодня вечером. Выхожу из душа, вытираюсь тёплым махровым полотенцем и стою голый, размышляя – надеть белое или чёрное бельё? Пожалуй, белое. Оно тебе так откровенно нравится! Смотрю на себя в зеркало – загорелые плечи, узкие бёдра в облегающих белых боксерах, мокрые волосы... Я уже представляю твои пальчики, словно коготки на своей груди: ты так любишь процарапать ими по моей груди вниз... А новый аромат моего одеколона сегодня точно сведёт тебя с ума!
Высушиваю волосы, надеваю рубашку и брюки, застегиваю, завязываю, зашнуровываю, тем временем представляя себе, как одеваешься ты... Кстати, обожаю смотреть, как ты одеваешься! Интересно, в чём ты будешь сегодня? Как тебе удаётся переодеваться во все эти соблазнительные наряды прямо на работе? Замечают ли твои коллеги, что ты выпорхнула из офиса не в том, в чём пришла?
Занятый этими мыслями, я сажусь в машину, подъезжаю поближе к твоему офису и останавливаюсь у заснеженной обочины на соседней улице. Обычно ты выходишь из здания, заворачиваешь за угол и непринужденно вытягиваешь руку, будто ловишь машину. Вряд ли кто-то заметит, что подъехавшая машина стояла в ожидании за перекрёстком, а не просто проезжала мимо.
Но сегодня что-то не так: тебя нет уже двадцать минут. Я достаю свой ноутбук и запускаю чат — ты уже там, онлайн.
— Привет, Наташенька! Есть минутка?
— Для тебя всегда, привет!
Ты некоторое время что-то печатаешь, потом появляется текст. Ага, тебя задержали на работе на полтора часа, какой-то дурацкий приказ по повторной проверке отчётов, которые нужно обязательно сдать сегодня. Ты лениво перебираешь бумажки в своём кабинете, уверенная, что в твоих отчётах всё правильно.
— Натуля, а ты одна в кабинете?
— Конечно, а что?
— Включи видео? Я соскучился по тебе, очень хочу тобой полюбоваться.
— Ты что, услышат же!
— А ты включи без звука?
Она пропадает на минутку, потом появляется крошечное окошко видеочата. Моя камера тоже включается, я улыбаюсь и посылаю воздушный поцелуй. Наташа ловит его ладошкой и "целует" меня в ответ.
— Ты прелестно смотришься в этом платье! Ммм, какие плечики и декольте.
Декольте приковывает взгляд даже в таком маленьком окошечке. У Наташи очаровательная грудь, и платье замечательно её подчеркивает. Мы обмениваемся игривыми шалостями, обсуждая в чате наташины формы.
В какой-то момент она подхватывает свои полушария руками и приподнимает их, гордо демонстрируя мне их размер и приятную округлость.
— Это что ты мне сейчас показала, складочки на платье?
— Какие складочки?? Груди, твои любимые.
— Не знаю, я вижу только ткань платья. Ну ещё контуры бюстгальтера, похоже. Там ещё что-то есть?
— Ах ты, негодник! А то ты как будто не знаешь, что там есть?!
Я улыбаюсь, глядя на её деланно возмущенное лицо.
— Ммм, не знаю. Разве что-то есть? Покажи?
— Алекс, я на работе!! Даже и не думай!
Её очаровательные глаза сверкают игривыми молниями.
— Наташенька, ну на минутку всего. У тебя в кабинете всё равно никого нет...
Она неумолима:
— А если зайдут? В любую минуту зайдут, а я тут в таком виде?! Да и как ты себе представляешь, я должна платье и лифчик снять, что ли?
— О-о, если бы ты только знала, как именно я это представляю. Там правда так красиво, как я себе представляю?
— Представляй что хочешь, я не собираюсь оголяться на работе!
Она всем своим видом показывает, как невероятно возмущена. Мне остаётся только умолять её:
— Ну Наташенька, разве ты не хочешь свести меня с ума?
— Алекс, ты и так сумасшедший! Нет!
— Сведи меня с ума ещё чуть-чуть. Разве тебе не хочется этого? Я уверен, что ты уже вся предвкушаешь этот микростриптиз.
— Вот ещё чего! Даже и не фантазируй там себе.
— Наташенька! Ну такая малость...
Наташа вне себя от наигранной ярости:
— Малость?! Это ты про что, про мои прелести? Да ты знаешь, какой там размер, мальчишка?!
— Даже и представления не имею. Покажи?
— Негодяй, что ж такое-то! Покажи да покажи ему.
— Наташа, я сейчас умру прямо здесь от эротического голода. Срочно показывай, что там у тебя скрывается в декольте.
Она смеется, зажимая ладошкой свой очаровательный ротик, чтобы её не было слышно. Затем начинает делать какие-то манипуляции под своим платьем. Я вижу, как контуры чашек бюстгальтера падают вниз.
Наташа высвобождает ладони и берётся ими за края декольте. На мгновение опускает руки, печатая мне сообщение:
— Смотри во все глаза, голодающий. Запоминай как следует!
Её ладошки снова поднимаются к платью, она спускает бретельки с плеч, немного приспускает верх и открывает мне вид на свои прелестные груди. Мои глаза буквально обжигают желанием открывшееся зрелище: прекрасные белые полушария с темно-розовыми кружочками сосков. Соски возбуждены, и это распаляет меня ещё больше.
Я терзаю клавиатуру, стараясь высказать в чате всё своё восхищение и возбуждение. Впрочем, Наташа легко читает всё это в моих глазах и только довольно улыбается.
Внезапно она вздрагивает и быстрым движением натягивает платье обратно на плечи. Внимательно смотрит куда-то за монитор, потом снова на меня.
— Ой, кто-то прошёл по коридору.
Я представляю себе, как она чувствует себя в данный момент: в офисе полно коллег, а она сидит с оголённой грудью за незапертой дверью, в которую кто-то может войти в любой момент. Для них она взрослая женщина, мать семейства и главный экономист компании. А для меня — любовница с характером весёлой девчонки и телом прекрасной леди.
— Наташ, я не насмотрелся, я хочу ещё. Покажи ещё на минутку?
Она возмущается совсем немного, и снова приспускает платье. Я с упоением смотрю на её белые груди, вспоминая, какие они нежные на ощупь. Мой язык знает линии каждого полушария, мои губы касались этих сосков десятки раз... Я смотрю и смотрю, находясь в трансе своего возбуждения и вожделения.
Не выдержав, Наташа снова натягивает платье.
— Хватит, хорошего понемножку. Не забывай, я на работе!
Она очаровательна в своём возмущении. Я с огорчением думаю, что сегодня мы уже не увидимся — эти три часа, которые она бесцельно потратит на работе, мы должны были провести вместе.
— Наташенька, а чем ты сегодня хотела меня соблазнить? Какие на тебе трусики?
— Для тебя — алые. И ещё кое-что интересное. — Я вижу, как она вздыхает. — Эх, если б не эта глупость... а так придётся снова переодеваться вечером.
— Ну хоть покажи их тогда, м? — Я подмигиваю в камеру.
— Ишь ты какой шустрый, покажи ему. Не-а, не покажу!
Она улыбается, а я продолжаю уговаривать и настаивать. В конце концов, она поддаётся.
— Трусики тебе показать, значит? Ну ладно, смотри.
Она движется перед камерой, что-то делает — и вдруг на экране появляются её руки, растягивающие передо мной очаровательные алые трусики с кружевными узорами. Наташа просто сняла их с себя прямо под столом.
— Ммм, какая прелесть! Вообще-то я просил показать их прямо на тебе, а не вот так.
— И что ж, мне их теперь обратно надевать? Зря старалась?
— А ты теперь совсем голенькая под платьем?
— Да! Всё из-за тебя, мальчишка!
Её глаза смеются, а руки продолжают демонстрировать мне кружевной элемент нижнего белья.
— Я хочу посмотреть, действительно ли ты голенькая. Знала бы ты, как меня возбуждает одна мысль об этом...
— И как же я тебе это покажу? Залезу на стол?
Я смеюсь, она тоже.
— Ну что ты, Наташа, у тебя же камера на проводке. Просто спусти её под стол?
— А-а-а, вот чего ты хочешь. Подсматривать за мной?.. Так и норовишь залезть мне под юбку!
— Да, и не скрываю этого. Ты восхитительно хороша во всех местах! Дай подсмотреть, м?
— Я возмущена! Возмущена-возмущена! Там даже трусиков нет.
Несмотря на своё деланное возмущение, она снимает с монитора камеру и опускает её под стол. Картинка прыгает, потом стабилизируется и яркость постепенно выравнивается, открывая мне возбуждающее зрелище: под полотном платья женские ножки в чулках, белая кожа над оторочкой чулок, и плотно сжатые интимные губки, над которыми аккуратно выбрит крошечный треугольник волос.
Моё тело вздрагивает от возбуждения, я чувствую всю запретность того, что вижу, и наслаждаюсь этим видом. Нежные женские губки, наверняка уже очень влажные и полные желания. Жаль, камера не так хороша, чтоб это чётко увидеть.
Я не могу оторвать взгляд от интимных прелестей своей прекрасной дамы. Наташа надела чулки специально для меня. Она видит моё лицо на экране и дразнит меня, чуть разводя ножки в стороны: губки сначала становятся видны ещё лучше, потом чуть раскрываются и я замираю, разглядывая желанные лепестки.
Наташа явно забавляется, глядя на выражение моего лица. Платье на экране вдруг задирается и появляется её рука — пальчики проводят по самым краям лепестков, осторожно раздвигают их и открывают мне нежные края её интимного цветка.
Я представляю себе, как она возбуждена — в своём кабинете в офисе, без трусиков, с задранным подолом платья и вебкамерой между ног. Я сам не могу больше сдерживаться и расстёгиваю брюки, вынимая напряженный член. Быстрый взгляд по сторонам — на улицах никого, моя машина далеко от тротуара и ниже пояса меня всё равно не видно.
С нетерпением смотрю обратно на экран, на наташины игры со своими влажными губками. Её ножки расставлены широко-широко, она то погружает пальчики внутрь, то ласкает клитор, и это всё мне отлично видно. Я тоже ласкаю сам себя и она замечает это. Рука пропадает, появляется чат:
— Что это ты там делаешь, а? "Руки в брюки"?
— Оно самое. Хочу тебя безумно, милая! Не останавливайся.
— Ну-ка, покажи мне его.
Я опускаю крышку ноутбука так, чтоб мой член попал в поле зрения моей вебкамеры. Демонстрирую Наташе его как могу, потом снова поднимаю крышку.
— Ну как?
— Прекрасный. Я так его хочу. Я бы сейчас знаешь что с ним сделала?
— Ммм, что же?
Наташа печатает, а я с упоением смотрю на её промежность. Мне кажется, что я чувствую тепло и нежность её губок прямо через экран.
— Я возьму головку в рот, тщательно оближу её и стану медленно-медленно обсасывать, как большой круглый леденец. А потом нежно-нежно вылижу твои яички, а затем и ствол со всех сторон. Представь, как мой язычок лижет твой ствол снизу вверх по всей длине...
— Ммм, продолжай!
— А потом я снова погружу головку в рот и буду стараться протолкнуть её глубоко-глубоко, в самое горло, чтобы доставить тебе максимум удовольствия, мой хороший.
— Да-а, — мой член был готов взорваться от наслаждения только от одних её слов.
Она сжала ноги и подняла вебкамеру, чтобы показать своё лицо. Я смотрел на неё, продолжая неистово ласкать себя.
— Когда он станет совсем влажный от моих ласк, я повернусь к тебе попкой и попрошу насадить меня на твой раскаленный член как можно глубже. Ты сделаешь это?
— Да, Наташенька! Да! Да!
— Смотри, это всё для тебя.
Она встала перед камерой, задрала платье и снова открыла мне свои прелести: выбритый лобок с крошечным треугольничком волос, набухшие интимные губки, кружева чулок на ногах. Алые трусики всё так же лежат перед ней на столе.
Наташа отводит одно колено в сторону, опускает руку и раздвигает губки, показывая мне их розовые лепестки. Потом поворачивается, забирается коленями на свой стул и задирает платье на спину, оголяя для меня свою нежную пышную попку. Руками она дотягивается назад и разводит ягодицы в стороны, демонстрируя мне свою промежность во всей красе: упругий бутончик ануса, нежные губки с приоткрывшимся входом, розовый капюшончик клитора.
Задранное платье, чулки и раздвинутая попка производят на меня невероятное впечатление. Я тут же кончаю, извергнув солидную порцию спермы, а Наташа развероачивается и с удовольствием всматриватся мне в лицо, наслаждаясь тем, что довела меня до оргазма.
— Покажи, — пишет она.
Я снова опускаю крышку ноутбука, показывая свой ещё твердый ствол и потоки семени на нём. Она удовлетворённо улыбается.
— Я так боялась, что кто-то войдёт, пока я тут на стуле стою. Со стула я б так быстро не слезла! Чуть сама не кончила от страха.
Она встаёт перед камерой, нагибается и я вижу, как она натягивает трусики. На этот раз простые, чёрного цвета, в которых её увидит дома муж. Мягкая ткань ложится на вожделенный треугольник и Наташа одёргивает платье. Затем, усмехнувшись мне в камеру, она картинно ставит одну ножку в чулке на стул и скатывает вниз один чулок — меняет позицию и снимает второй. Достаёт из сумочки колготки и натягивает их, на мгновение снова показав мне чёрные трусики.
Я сижу, вытирая платком сперму и застёгивая брюки.
— Что ж, если завтра меня снова задержат, бери салфетки. — Наташа едва заметно подмигивает мне. — А я возьму ту штучку, что ты мне подарил.
